Онлайн книга «Потаенное наслаждение»
А ты когда-либо была нормальной? Когда она была маленькой, девочки из ее класса хотели быть, как Барби. Даника желала стать ангелом. Она столько раз воображала, что у нее есть крылья, что она взлетает над площадкой для игр и сражается со злом. И все же, когда настоящее зло оказалось на ее пороге, она не вступила в бой. Она свернулась калачиком и с рыданиями стала звать мамочку. Такого больше не будет никогда. — Это еще не конец, — опять сказал Сабин, и вышел из комнаты. Дверь со стуком закрылась за ним. Даника сглотнула. Наедине с Рейесом и Люциеном. Не смей пугаться. Девушка вздернула подбородок. Рейес неспешно обернулся к ней. Темные глаза притягивают, черты лица напряжены. — В твоих глазах стояли слезы, когда я вошел, — нерв дернулся на его виске. — В чем Сабин заставил тебя засомневаться? Это подергивание обычно свидетельствовало о бушующем в его душе урагане. Может быть, она не знала многое о нем, как она сказала ранее, но уж это она запомнила. — Сомневаться? Рейес натянуто кивнул. — Он заставил тебя в чем-то сомневаться. — Нет. Он предупредил, чтоб я не смела обижать тебя. — Он не стал бы озвучивать сомнения. Ты должна была слышать их в своей голове. — О чем ты толкуешь? Единственная вещь, в которой я сомневалась… — Боже милосердный. Она задохнулась. — Это его демон? Его сила? Заставлять людей сомневаться в себе и своих поступках? Переживать о том, что они сделали или могли бы сделать? Новый кивок. Все мрачные мысли, что возникли в ее голове в присутствии Сабина, эхом отразились в ее голове. — Вот гад! Убью его. Девушка с ревом бросилась к двери. Она догонит его и… Рейес поймал ее за руки и держал так, пока она не успокоилась. — Что он использовал против тебя? Он медленно поднял руки вверх и нежно взял в ладони ее личико. Дрожь пробежала по спине Даники. Она не могла отпрянуть. Он предлагал утешение, и она с радостью принимала его. Теплые, мозолистые и шершавые ладони воина давали ей именно то, в чем она нуждалась. — М-моя семья. Это я виновата. Он отрицательно мотнул головой. — Ты не виновата. Виновны боги, мы, кто угодно, но не ты. Слезы опять обожгли ей глаза. Казалось, теперь она только этим и будет занята: начинать плакать, после чего снова брать себя в руки. — Я же не сопротивлялась. Он сжал ее сильнее. Не причиняя боли, но нежности больше не было. — Мы — воины. К тому же бессмертные. Мы научены убивать, причинять боль. Что бы ты могла сделать против нас? — Больше, чем сделала, — просто ответила она. Боже, как же приятно вот так находиться в его объятиях. Почему она вообще хотела лишить себя этой радости? — Это ничего бы не изменило. — Теперь этого не проверишь, — как чудесно было бы уткнуться лицом в изгиб его шеи? Вдохнуть его запах? Оставаться на месте оказалось самым тяжелым испытанием в ее жизни. — Не так ли? Губы мужчины медленно изогнулись в улыбке. — Ты упряма. Его улыбка прожгла ее до костей. Каждый раз, находясь рядом с ней, он хмурился, сердился, сыпал проклятьями, но никогда не улыбался. Лицо воина восхитительно преобразилось, глаза посветлели до оттенка теплого меда. Новая волна дрожи прокатилась вдоль спины девушки, и она заставила себя оторваться от него. Довольно на сегодня стимулов. Она больше не позволит себя утешать, ведь от этого она смягчается, испытывает страстный голод. "Ты отказывала себе в этой радости, потому что знаешь, что это уничтожит тебя", — напомнила себе Даника. Останься она рядом, она бы потянулась к нему, прижалась к нему всем телом. Может быть, даже запустила руки в его волосы и целовала бы, пока хватало воздуха. Он опустил руки и вздохнул. Данике пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы вернуться к реальности. Реальности, наполненной болью и отчаянием. Целеустремленностью. Не время для романтики. Особенно с Рейесом. — Вот тай-ленол, — запинаясь, сообщила вошедшая в комнату Эшлин. На раскрытой ладони женщины лежали две красно-белые таблетки. Другой рукой она сжимала стакан воды. — Простите. Я не хотела прерывать вас. — Все в порядке, — заверил ее Люциен, пока Рейес пятился прочь от Даники. Проклятье, она и забыла, что Люциен все еще был в комнате. — Спасибо за лекарство, — сказала она Эшлин, радуясь отсрочке. Подойдя ближе, она взяла таблетки. Возможно, раньше голова у нее и не болела, но сейчас в висках пульсировало. Большим глотком воды она запила таблетки. — Эшлин, — сказал Рейес. — Спасибо, что заботишься о моей… о Данике. — Всегда пожалуйста, — Эшлин окинула взглядом обоих воинов так, словно гадала, что же здесь происходило, но не хотела вмешиваться не в свое дело. — Прости, что так долго ходила. Я столкнулась с Мэддоксом, ну и… Я могу что-то еще для тебя сделать? Даника покачала головой. Часть ее хотела вцепиться в подругу и покинуть эту комнату, ни разу не обернувшись. — Все в порядке. — Извините, что опоздала. Эшлин рассказала мне… — еще одна женщина вошла в комнату, высокая, светловолосая и необычайно прекрасная. На ней было короткое голубое платье с низким вырезом на груди и босоножки с высокой шнуровкой такого же цвета. Взор ее небесно-голубых глаз скользнул по спальне, и она улыбнулась. — Круто. Тайные сборы. Я — Анья, между прочим. — Приятно познакомиться, — ответила ей Даника. Эшлин упоминала ее, но не сказала, кому из воинов принадлежит эта женщина. Кто бы это ни был, он явно хорошо о ней заботился. Даника не встречала более счастливой женщины. Люциен вздохнул. — Что у тебя на уме, Анья? Так ты улыбаешься только тогда, когда что-то задумала. Испещренный шрамами Люциен ее мужчина? Ух-ты. Красавица и чудовище, ничего не скажешь. Восхитительно-красивая женщина намотала прядь волос на палец, бросив на воина вызывающий взгляд. — Просто хотела завязать девичью дружбу, вот и все, — ее магнетические глаза вернулись к Данике. — Эти мальчики хорошо относятся к тебе, сладкая? — Я…я… Она не знала, что ответить. Так и было, за исключением Сабина, но в этом ей не хотелось признаваться. С каждой минутой появлялось нечто новое, что умаляло ее желание идти против этих людей. Этих демонов. — Если что, скажи доброй старой Анье, и я самолично вырежу их сердца, — сказала Анья. — Даю слово. Не то, чтобы мне можно было доверять. Ложь — мое хобби. Люциен, милый, ты еще долго? Я хочу устроить Уильяму приветственную вечеринку, и ты мог бы помочь мне с приготовлениями декораций. |