Онлайн книга «Слепое Озеро»
|
– Сказать по правде, – сообщил ему Крис, – я действительно пришел пешком. – Вы здесь без машины? Без машины, и зимнюю одежду в Слепое Озеро он тоже не взял. Даже его куртка без подкладки и то была чужая и не того размера. За воротник все время забивался снег. – Когда работаешь в здании без окон, – сказал Гроган, – приобретаешь способность догадываться о погоде по всяким мелочам. Метель еще не кончилась? – В самом разгаре. – Угу-угу. Сами понимаете, в декабре у нас тут без снега редко когда обходится. Повезло еще, что к Дню благодарения выпало совсем чуть-чуть. Куртку свою вешайте здесь. Обувь тоже снимайте, мы тут ходим в резиновых бахилах, возьмите себе с полки. Вот эта штука у вас на груди – дик- тофон? – Да. – То есть интервью уже началось? – Если, конечно, вы не попросите остановить запись. – Да нет, мы ведь тут как раз для этого. Я побаивался, что вы хотите расспросить меня о блокаде – а я про нее знаю ничуть не больше остальных. Но Ари Вейнгарт сказал, что вы работаете над книгой. – Над большой статьей для журнала. Хотя, может статься, и над книгой. Как выйдет. – В зависимости от того, выпустят ли нас когда-нибудь наружу? – От этого и еще от того, найдутся ли снаружи потенциальные читатели. – Это что-то вроде детской игры, да? Давайте играть в то, что мир не сошел с ума? И в то, что наша работа еще имеет какой-то смысл? – Лучше будем считать это чувством долга, – ответил Крис. – В общем, я собирался – считайте это моим чувством долга – провести вас по Оку и немного рассказать о его истории. Вы именно этого хотели? – Именно это мне нужно, мистер Гроган. – Можете звать меня Чарли. Вы ведь одну книгу уже написали, правильно? – Да. – Угу, я о ней слышал. Про того биолога, Теда Галлиано. Слышал и о том, что ее называют клеветой. – А саму книгу не читали? – Не читал и не собираюсь – только не обижайтесь, пожалуйста. Я Галлиано знал, мы познакомились на конференции по биоквантовым вычислениям. Может, в области антивирусных препаратов он оказался и гений, но говнюком он тоже был еще тем. Некоторых известность слишком уж возбуждает. Галлиано с тобой и двух минут не мог провести, если ты не репортер или не крупный инвестор. – Думаю, ему было необходимо чувствовать себя героем – заслуживал он того или нет. Но я здесь не для того, чтобы говорить о Галлиано. – Просто хотел внести ясность. За книгу я вас винить не намерен. Съехать на мотоцикле с обрыва решил сам Галлиано, вашей вины здесь нет. – Спасибо. Так вы обещали провести меня по Оку… Глазная Впадина представляла собой точную копию комплекса в Кроссбэнке, где Крис уже побывал. Во всяком случае, на архитектурном уровне. Подробности слегка отличались: имена на дверных табличках, цвет стен. И еще здесь все без особого энтузиазма попытались украсить к предстоящим праздникам: у входа в кафетерий висели красные и зеленые ленты, в библиотеке поставили бумажный венок и менору. На Чарли Грогане были очки, и в них он мог видеть то, что не видел Крис – в том числе внутреннюю информацию о том, кто сейчас в каком офисе находится. Когда они проходили мимо двери с надписью: «ЭНДОСТАТИКА», Чарли через гарнитуру побеседовал с теми, кто внутри: – Привет, Элли… ладно, не стану отвлекать… Да нет, с Бумером все в порядке, спасибо. – Кто такой Бумер? – Пес мой, – объяснил Чарли. – Старый уже совсем. Они спустились на лифте на несколько этажей, к «чистой зоне» в самом сердце Ока. – Сейчас наденете костюмчик – и к кольцам, – пообещал Чарли. Однако обнаружилось, что над широкой дверью с надписью: «ВХОД ТОЛЬКО В СТЕРИЛЬНОЙ ОДЕЖДЕ» – мигает красная лампочка. – Внеплановые работы, – развел руками Чарли. – Посетителям пока хода нет. Готовы обождать с часок? – Если тем временем получится побеседовать, то да. Главный инженер сопроводил его обратно в кафетерий; Чарли сказал, что все равно не успел пообедать. Еда на сервировочных столиках была точно такая же, как и в клубе – те же самые курица с рисом быстрого приготовления и готовые сэндвичи, которые раз в неделю доставлял транспорт. Инженер взял себе ржаной сэндвич с ветчиной. Крис, который по дороге сюда успел промерзнуть, предпочел горячее. Воздух в кафетерии был приятно теплым, аппетитные запахи из кухни действовали успокаи- вающе. – Я всем этим занимаюсь уже достаточно давно, – начал рассказывать Чарли. – Собственно, новичков в Слепом Озере практически нет, если не считать аспирантов, которые приезжают на стажировку. Ари не говорил, что мне довелось работать с доктором Гуптой еще в Беркли? Томми Гупта был родоначальником исследований в области саморазвивающихся нейронных сетей и квантовых интерфейсов. – Вы тогда сами, наверное, были студентом? – Угу. Это вы верно подметили – не так уж я и стар. Мы только начали использовать для логических элементов переключатели Бутова. Интересное было время – хотя никто толком не представлял, насколько все окажется интересным. – Астрономическими приложениями вы тоже тогда занимались? – уточнил Крис. – Немного. Разумеется, никто не ожидал, как все обернется. По большому счету еще одно повторение всей истории Крису не требовалась. Она была прекрасно известна, и любому приличному журналисту в области астрономии или популяризатору науки довелось за последние годы ее пересказывать в той или иной форме. По большому счету, подумал он, это всего лишь последняя глава в давнем стремлении человечества увидеть невидимое; технологии двадцать первого века в ней лишь виньетки. Все началось, когда первое поколение космических обсерваторий НАСА, работавших в рамках так называемого проекта «Поиск землеподобных планет», определило три обращающиеся вокруг не слишком удаленных солнцеподобных звезд планеты, предположительно похожие на Землю. ПЗП породил проект «Интерферометры высокого разрешения», а ИВР породил величайший проект в области оптической интерферометрии, комплекс «Галилей» – шесть небольших, но чрезвычайно сложных автоматических станций, обращающихся вокруг Солнца за орбитой Юпитера и связанных между собой в единый виртуальный телескоп невиданного прежде разрешения. Как тогда было принято хвастаться, комплекс «Галилей» мог распознать форму континентов на планетах в сотнях световых лет от Солнца. И все это действительно работало. Какое-то время. Пока телеметрия с «Галилея» не стала ослабевать. Месяц за месяцем, медленно, но неуклонно сигнал становился все менее и менее разборчивым. В результате интенсивного расследования НАСА пришло к выводу, что источником проблемы являются несколько строчек кода, к несчастью, прошитого в архитектуре комплекса столь глубоко, что перезаписать его невозможно. Подобные риски были изначально заложены в проект. «Галилей» был чрезвычайно сложен и столь же чрезвычайно недоступен. Отремонтировать комплекс не представлялось возможным. Еще немного, и триумф человеческой технологии превратился бы в набор бессмысленных, хотя и чрезвычайно дорогих побрякушек. |