Онлайн книга «Сука»
|
– Нельзя уничтожать не нас, а пленных… – обреченно поправила я. – Чего-чего? – на миг сбился он с пафосной мысли. – Ты говорил про окруженцев. А конвенция со всеми ее ништяками распространяется на пленных. А это те, кто сдал оружие и не оказывает сопротивления. Безоговорочно. Ты сдал оружие? – Че путаешь? Жди. Хрена с два я сдам. Бессмысленно все. Нарастающая беспомощность спутала мне мысли. Я выдала: – Мы все умрем в не нами выбранной канаве. Злоба у всех исчезла бесследно. – Да ну ты че, старуха? – Довгань нерешительно похлопал меня по плечу. В два шага подошел Сотник, сплюнул драгоценную спичку и обнял меня, прижимая лбом к своему плечу. – Держись, боец! Мы с тобой на днях пересечемся на Крещатике. На четной стороне? Заметано. Скоро-скоро. Чуешь? Пломбира съедим. Там и поболтаем. А пока держись, чутка потерпеть осталось. Молчаливым согласием это мнение разделили все вокруг. – Товарищ майор, – поправил назидательно майор, не глядя на меня. – Обращайтесь, рядовой. Тон был философским. Белоснежным носовым платком он стирал пыль с нескольких вещиц на школьном верстаке, служившем ему, как видно, туалетным столиком. Я видела только его спину. – Что, если этот коридор… Ну этот, для вывода… Он захлопнул резко какой-то ящик, и я подпрыгнула от неожиданности. – Ведет в могилу? – бодро-весело закончил он. – Я не то… – Отставить панику, рядовой. – Он перевернул платок чистой стороной. – Но, между нами, очень может быть. Кррю-гом! Я не двинулась с места. Спросила: – Пакуетесь? – Угу. Советую заняться тем же самым. – Верите в лучшее? – Верят в синагоге. Мы отвечаем «есть». Глаз его в тот раз я так и не увидала. «Забавно». Это Котов. Я задохнулась от радости. Я ощутила его слабо, но ровно и отчетливо. «Кот! Я так мучилась!.. Как ты?» «Дальше. Не плачь, это не плохо». Ресницами я сбросила слезы и привела в порядок мысли, чтобы их проще было понять. «Мы тут сидим уже…» «Я знаю». «Морковку жрем». «Не привыкай. Скоро кончится». «Кончится как?» Он знает. Я тоже знаю, что ответа от него не будет. Но пустота вокруг вдруг встала так непроницаемо ровно, что я испугалась, что потеряла его. «Кот?!» «Я!» Мое облегчение проступило каплями на лбу и над губой. «Я подумала, ты…» «Нет еще». «Хорошо. Только думай, а то я тебя не слышу». «Молодец, что пришла». «Я пыталась уже…» «Я слышал». «Ты слышишь… все?» «Не знаю». «Меня?» «Отлично». «Кто я? В смысле… Ну, ты понял?» «Смутно. Что ты хочешь спросить?» Я собралась с мыслями. «Я человек?» «В том смысле, который ты в это вкладываешь, никто не человек». «Не понимаю». «Не могу объяснить». «Ты меня любил?» «Я еще не умер». Секундной судорогой я выдохнула рыдание. Быстро справилась, но сестра, видно, что-то услышала. Ее детская песенка дрогнула и замерла на верхней ноте. Котов меня подбодрил: «Не замирай. Она в тебя не верит». «?» «Не верит, что кто-то здесь может быть, кроме нее и раненых. Ты сейчас чихнешь…» Подкроватная пыль и паутина давно мучили мне нос. Я громко чихнула. «…а она тебя все равно не заметит». Мгновение стерильной тишины, только буханье сердца. Каблуки неуверенно простучали в сторону койки прооперированного. «Черт знает что!» – спокойно сказала сестра, но ко мне так и не наклонилась. Мимо мелькнули истертые, но все еще белые, туфли. Хлопнула дверь. Лязгнул замок. Я отдышалась. Приготовилась. Потом сказала то, зачем пришла: «Кот!» «Ну?» «Что мы тут делаем?» «Не надо…» «Мне нужно знать. Зачем мы здесь? Армия? Кругом разор и запустение. Неснятые поля. Хаты брошены. Мы несем мир, закон и единство. Кому?» Он снова замолчал немой стеной, но меня уже было не остановить. «Они бьют. Мы бьем. Трупы. Они, мы. Нижется цепочка. Множится ярость. Здесь так: взял одного – заплатишь вдесятеро. Давно не требуется повод для сомнений. Кровь за кровь. Топтать, и глубже. Это бесконечно. Но нет лиц. Кому сказать: остановитесь! Мы к вам не убивать пришли. Или?..» Он не отозвался. По полу прошелся холод сквозняком, я запаниковала снова. «Только не сейчас! Не оставляй меня! – забилась я о доски. – Говори, говори!» «Дождь». Его ответ разом застучал по всем еще оставшимся карнизам, крышам и стенам. Истерзанное здание легко пронизывали звуки. Заплакали где-то истресканные, чудом уцелевшие стекла, покрылись мягкими звездами. Дробный стук качнул ветер, точно так же, как годы и годы назад. Когда не было войны. Просто дождь. Упокоение облило мне душу. Неглубоко, тронув только воспаленную корку поверх ожога. Охолонуло на миг и горячей водой выкатилось из глаз. Он все еще был рядом. «Кот, я больше не буду. Только, пожалуйста, не молчи. – Я перевела дух. – Они… все наши. Ждут замирения. Надеются уйти». «Это не их выбор». «Что мне делать? Как их остановить? Я чую: там яма». «Взгляни на небо». Интуитивно я подняла глаза. Прямо надо мной нависла серая кудель пыли, почти скрывая клетчатый оттиск картонного дна кровати. Чтобы сфокусироваться, пришлось свести зрачки. Мое дыхание толкнуло паутину, фокус сбился, и я ясно увидела низкую тучу, плывущую по ненастному небосводу. «Что это? Кот, что это?» «Выбор есть не всегда…» Дождь исчез, как отрезало. Только мутная серая туча-кудель все нависала, мешая дышать и думать. Я закрыла глаза и перестала прятать мысль: «Они не слушают. Не верят мне. Я их брошу. Я собираюсь предать их и остаться». Котов молчал. Я ощутила, что он понял это с самого начала. «Или я должна идти с ними?» «Никто не может это решить, кроме тебя». |