Онлайн книга «Метро 2033. Спящий страж»
|
– Многовато у тебя сала, браток. За воду столько не дадут. Уж не спер ли, а? – Да ровно все, отвечаю! – Гладко стелешь, да не шибко верится, – боец хлопнул притихшую Кроху по плечу, не то ища поддержки, не то намекая на сдачу с поличным. – Башку подними. Ну, и чумазая же рожа. Землю рылом рыл? Постовые засмеялись. Псина подхватил, но вовремя прикусил язык. – Странно все. Подвох чую. Ну-ка, к стене оба. – Начальник! – Живо! Под дулами «калашей» спутники уткнулись лбами в холодные ребра туннеля. Прежде никто не позволял себе так обращаться с дочерью известного бродяги. И пусть девушка не боялась нацеленных в спину стволов – стрелять вряд ли станут, особенно в своего, но неприятный холодок то и дело гулял вдоль позвоночника. – Придется слать гонца на Театр. Узнавать, все ли в порядке. Не было ли разбоя. Не пропало ли чего… Арина вздрогнула. Этого только не хватало, когда каждая минута на счету. – Пока то, да се… часа три пройдет. А вы задержаны до выяснения. – Но мы спешим! – взвизгнула она. – Пасть закрой. – Беспредел, начальник… – И ты тоже. Хотите быстрее – половина груза, и все уладим. Барыга аж подпрыгнул от возмущения. – Да ты шутишь?! – И чая пару пакетов. – Вы просто разбойники! – не выдержала беглянка. – Бандиты! Как так можно?! Негодование и ярость лишь развеселили мздоимцев, Арине же было не до смеха. Выросши под надежным, хоть и слишком заботливым крылом отца, она еще не видела такого позора. И с детства считала дозорных бесстрашными защитниками, стоящими между выжившими и ужасами метро. Героями не хуже сталкеров, готовыми без сомнений отдать жизни за других. Кто бы мог подумать, что среди них встретится гниль и погань. – Как зовут? – отсмеявшись, спросил главарь. Назвать его командиром Кроха не смогла бы при всем желании. Самый настоящий атаман воровской шайки. – Крот! – с вызовом ответила беглянка. – Куда путь держишь? Или точнее – роешь? Хохма вышла хуже некуда, но подельники поспешили выразить уважение вожаку громовым гоготом. – Сказали уже – на Алабинскую. – А на кой? – К Ежу в гости! Тощий парнишка тихонько свистнул и отступил в тень. Второй закинул «калаш» на плечо и уставился на носки сапог. – Он тебе друг, что ли? – неуверенно произнес грабитель. – Он мой должник. Дозорные замолчали. Лишь слышалось потрескивание досок в костре и напряженное сопение. Никто не знал, что делать. Главарь посмотрел на соратников, но те стыдливо опустили головы. – Ладно, проезжайте. – И проедем, – проворчал Псина, но от былой дерзости не осталось и следа. Дрезина покатилась к гермозатвору. Отъехав подальше, торгаш наклонился и шепнул: – Молоток, пацан. Круто затер. Недаром говорят: хороший понт дороже выстрела. Ежов – мой должник. Охренеть. Даже я бы очканул такое ляпнуть. Гы. Кроха не стала его разубеждать. Как вскоре выяснилось – зря. Больше проверок не было. Парни на станции ограничились дежурным: – Мы следим за тобой. Псина хмыкнул. – Отлично. Тогда последите и за дрезиной. Он спрыгнул и быстрым шагом направился к платформе, гнусаво мурлыча какую-то песенку, наверняка блатную. – Эй, ты куда?! – крикнула Арина. – Подождешь полчаса, не облезешь. Шаболды на Самарской – просто шик. Коль уж привалило патронов, то грех себя не побаловать. Не ссы, я быстро. Хочешь – айда со мной. – Обойдусь. – Многое теряешь, братишка. Но дело твое! Раньше Кроха думала, что все станции одинаковые. Те же палатки, загоны, генераторы и очистители, те же усталые угрюмые лица. Как же она ошибалась. На Самарской вовсю готовились к Новому году. Вдоль стен растянули гирлянды из порезанных пластиковых бутылок. Чего-чего, а этого добра снаружи было навалом. Умники говорят, на тысячу лет хватит. Посреди платформы расчистили небольшой пятачок для елки. Праздничное дерево собрали из ржавых прутов, а вместо мишуры обмотали спиралями колючей проволоки. Нержавейка задорно блестела в свете плафонов, издали походя на серебристую хвою. Вот только касаться иголок совсем не хотелось. Несмотря на жуткий вид, игрушки на ветвях были самые настоящие – как с открыток. Неизвестно, кто и где нашел целые стеклянные шары и шишки, но девушка вмиг прониклась к нему большим уважением. Ведь хороший добытчик – не тот, кто приносит много консервов, лекарств и других полезных штук. А тот, кто готов рискнуть ради ерунды и безделушек, лишь бы подарить выжившим капельку хорошего настроения. Торговцы и кабатчики поспешили перебраться под сень новогодней ели. Как в старые добрые времена, когда на площадях устраивали ярмарки и гуляния. Продавали, правда, вовсе не пряники, а все те же патроны, оружие и снарягу. Кроха присмотрела отличные «берцы», но выменять было не на что. С другой стороны, розовые сапожки она лет пять носит, а эти впервые видит. Так себе утешение. Чтобы не загрустить еще сильнее, беглянка подошла поближе к елке и уставилась на отражение в большом блестящем шаре. Часы над воротами показывали одиннадцать утра, местные были на работе, и гостье никто не мешал. У входа в кабак играл древний пружинный граммофон с расплющенной трубой. Гнутая игла нещадно драла пластинку, и мелодия больше напоминала радиопомехи, сквозь которые через раз пробивался приятный женский голос. В лесу… пш-пшшш… елочка! Скрип-скрип, пшш… Она… вж-ж-ж-ж…. зимой и летом… пш-ш-ш… Не песня, а сигнал бедствия. – Нравится? Арина обернулась и увидела старика в крашеной шапке-ушанке. – Да. Красиво. – Сам наряжал! Изодрался весь, но кому еще страдать? Я же Дед Мороз. Она криво улыбнулась. Дома главный символ праздника всегда изображал ее отец. Вот он был настоящим Дедом Морозом: высоченный, широкоплечий, в длинном красном плаще и с накладной бородой до пояса. Его гортанный рокот разносился на всю станцию, приводя детвору в неописуемый восторг. Он всегда разыгрывал забавные и поучительные сценки. Дедушка и мутант, дедушка и злодей с Безымянки, как дед двух барыг обхитрил. Два года назад очередное представление едва не кончилось трагедией. Ублюдки не погнушались напасть в разгар торжества. Арина на всю жизнь запомнила, как отец схватил ручной пулемет и рванул в туннель, даже бороду не снял. В тот день каждая мразь получила знатный подарочек, а от ворот целый месяц тянуло кровью. Девушка тяжело вздохнула и спросила: |