Онлайн книга «Метро 2033. Спящий страж»
|
– Не дергайся, – Еж указал на захламленный перекресток. – Ханурик. – Не вижу. – Правильно. Его же еще нет. Беглянка нахмурилась. У бродяги обострение? Что он вообще несет? Но вот из-за угла показался мутант. Мертвец в лохмотьях, оживленный убойной смесью радиации и заразы. Скелет, обтянутый обугленной кожей, с оскаленной пастью и закопченными глазами. Живое эхо погибшего мира. Именно живое. Несмотря на облик зомби, ханурики – вовсе не ходячие трупы. Просто очень похожи внешне. Их сердца бьются, гоняя по венам кровь чернее нефти и опаснее любого яда. Они дышат, устают и постоянно хотят есть. На корм годится все: от картона и стекла до других тварей. Не найдя закуски, существа без раздумий жрут сородичей или самих себя. Не чувствуя боли, запросто обгладывают собственные конечности, а в совсем уж голодные годы лакомятся требухой из разодранных животов. Им плевать, что сытная трапеза неминуемо закончится гибелью. Несмотря на облучение, волосы и ногти у них продолжают расти, и задохлики частенько щеголяют лохматыми полупрозрачными копнами. Тварь, выползшая на перекресток, носила толстенные дреды до поясницы. В обрывках одежды легко угадывался деловой костюм. Красный галстук в целости болтался на шее, отчего издали мутант очень походил на человека. Правда, вдупель пьяного. Посреди дороги догнивал ржавый остов автомобиля. Чудик забрался в него и принялся крутить руль, неистово топтать педали и дергать рычаг передач. – Вруммм-вруммм, – гортанно хрипел он. – Вжжжж… Увиденное потрясло Кроху до глубины души. Сталкеры утверждали, что ханурики не умнее крысы или гнилопса. Зараза полностью выжгла разум, превратила в кровожадных зверей. Но сидящий в салоне «клерк» не очень-то смахивал на безмозглого дикаря. – Что он делает? Егор взглянул на часы. – Едет на обед. – В смысле? – Забей. Они повторяют всякие людские штуки, но ничего не понимают, не осознают. Это нечто вроде фантомных болей. Как-то раз застал парочку, которая пыталась перепихнуться. Пришлось потом респиратор мыть. Арина поежилась. Спутник легонько сжал ее плечи и шепнул: – Убей его. – Зачем? – Затем, что я так хочу. – А больше ничего не хочешь? – сердито произнесла девушка. – Домой хочу. И пойду, если не пристрелишь чучело. – Вот он тебе дался! Можно и обойти. – Можно, – охотно согласился бродяга. – Но скучно. Приступай. – Сам приступай! Это твоя работа. Егор протяжно зевнул и сцепил пальцы на затылке. – Солнце, я начинаю унывать. Или развлекай – или пойду развлекаться сам. Подумай о папочке. Кроха часто задышала, верхняя губа дрогнула. – Какой же ты… – Какой есть. Стреляй или ищи лучше. Она вытащила ствол и прицелилась. Ханурик рулил, стучал по клаксону и самозабвенно озвучивал движок. Сидел боком, двери машины валялись рядом, крыша задралась. Ничто не загораживало цель, не мешало обзору. Постояв, пока не затекли руки, Кроха опустила оружие и обреченно выдохнула. – Зачем тебе это? – Раз, – равнодушно ответил Еж. – Господи… – Два. Пистолетик сухо закашлял. Три пули дзинькнули о кузов, остальные взорвались серым крошевом. Удивительно, но «зомби» ничего не заметил. Так и ехал по своим делам. Интересно, что он видел в это время? Широкий проспект с блестящими авто и людьми на тротуарах? Яркие вывески, чистый снег, новогодние украшения? Может, клерк гнал за подарками для близких и даже не подозревал, что прошлой жизни больше нет? Как те призраки в метро. Или же в гнилом мозгу и вправду не осталось ни капли человеческого? И тварь просто дергалась без смысла и толка, по старой памяти, повинуясь былым инстинктам. Если труп ударить током, он тоже начнет размахивать конечностями, но живым и уж тем более разумным его точно не назовешь. – Прости. Я косая. – Не страшно быть косой, – с укоризной сказал проводник. – Страшно быть мерзкой маленькой обманщицей и нарочно палить куда попало. Еж вынул из-за пазухи новый магазин, зажал меж указательным и средним пальцами и торжествующе улыбнулся. – Здесь один патрон. Последняя попытка меня удивить. Пока оно шевелится, я не сдвинусь с места. А если и сдвинусь – то в обратную сторону. Кроха покачала головой. Жаль, «порось» не видел ее наморщенный нос. Хотя презрение было столь велико, что вполне могло проступить на серой резине противогаза. – И как только дотянул до своих лет? Он усмехнулся. – Именно так и дотянул. К барьеру, сударыня. Промахнешься – пойдешь за отцом с тем хануриком. Девушка вскинула «мелкаш» и прищурилась. Стоять твердо, держать крепко, свести мушку с целиком и плавно утопить скобу. В теории все просто, а на практике ноги тряслись от усталости, руки – от страха, а пальцы едва шевелились на морозе. Вдобавок из такой пукалки и в упор не сразу попадешь, а до цели шагов тридцать. Но иначе Влада не догнать. А так хочется обнять в последний раз, поблагодарить за все и проститься по-человечески. Щелк! Мутант свалился с сиденья и заревел бешеным быком. Из дырки в груди потекла маслянистая кровь, оставляя черные разводы на снегу и волосах. Подранок хрипел и корчился, то и дело оглашая округу протяжным воем. – Они же… не чувствуют… – простонала Кроха. – Ну да. Просто агония. Сейчас сдохнет. Чудище явно собралось бороться до конца. Крутилось, как червяк, пыталось встать, ломало ногти о камни. Рев ослаб, стал тихим, жалобным. Существо уже не выло диким зверем, а будто молило о пощаде или хотя бы снисхождении. – Добей. Пожалуйста, – Арина протянула ствол, держа за курок, как дохлую крысу – за хвост. – Делать больше нечего. Через пару минут откинется. – Пару минут?! – у девушки чуть колени не подкосились. – Ты же сказал – сейчас! Еж смерил ее удивленным взглядом и спокойно ответил: – А две минуты – это завтра, что ли? – Дай патрон! – Пф… Я их не рожаю, чтобы тратить зазря. А если бы и рожал – все равно бы разбазаривать не стал. Лучше бы купил себе чего-нибудь. Чаю, например. Или футболку. – Нельзя же так! – Почему? Всегда можно было, а теперь вдруг нельзя? Муки существа и грызущая совесть толкнули Арину на отчаянный шаг. Она выхватила топорик и во всю прыть помчалась к страдальцу. Но быстро охладила свой пыл, увидев фигуры вдали. Привлеченные аппетитным (для них) запахом, ханурики лезли изо всех щелей. Буквально. Из арок, подъездов, сугробов, нагромождений плит и куч мусора. Пять, десять, двадцать – с каждой секундой их становилось все больше. Горелые мумии в обрывках одежды заполонили весь перекресток. |