Онлайн книга «В кругу семьи. Смерть Иезавели»
|
– Не знаю, зачем тебе это понадобилось. Ты только расстроила Элен. Клэр остановилась как вкопанная. – Да что ты говоришь! Может, мне вернуться? Пойти и сказать ей, что мы без нее никак не обойдемся? Это сущая правда, потому что мне так хотелось с ней погулять… Филип схватил ее за руку. – Ради бога, не устраивай сцену. Но Клэр была настроена агрессивно. Ее нервное возбуждение требовало выхода. – Ты так щадишь чувства Элен. С чего бы это вдруг? – Если она смеется и не закатывает истерик, это еще не значит, что она ничего не чувствует. Клэр обиженно закусила губу. – Когда ты… когда у нас все начиналось, ты говорил по-другому. А сейчас уже поздновато. – Да, слишком поздно. Они вошли в лес, и дом пропал из вида. Остановившись, Клэр повернулась к Филипу: – «Слишком поздно». Что ты этим хочешь сказать? Ты уже жалеешь о том, что произошло? Стыдишься нашей любви? Ее красивый рот задрожал и искривился, и Филип вдруг понял, что имела в виду Элен, когда говорила, что Клэр «гримасничает». Но ощущение это быстро прошло. – Клэр, дорогая, не будь так жестока, все и без того хуже некуда… Белокурая головка прижалась к его груди. – О, Филип, я так люблю тебя! По телу Филипа пробежал огонь, и это было не просто физическое влечение; его охватили нежность и желание защитить ее, такую ранимую, жаждущую любви и сострадания и щедро дарящую их в ответ. – Ах, Клэр, мы оба просто несчастные люди, не знающие, что нам делать дальше. – Когда все это закончится, дорогой, весь этот кошмар с дедушкиной смертью, мы сможем уехать и быть вместе. Филип легонько отстранил ее от себя. – Это вряд ли получится: все слишком запутано, непонятно и трагично. И потом завещание могут так и не найти. – Тогда в силу вступит старое, мы оба получим свою долю и сможем обеспечить Элен. В любом случае этот дурацкий новый текст не имеет силы. Но как все-таки странно, – задумчиво произнесла Клэр, отойдя от Филипа и глядя на реку. – Куда он мог деться? И кому понадобилось его прятать? Филип тревожно оглянулся, словно деревья могли иметь уши. – Конечно, если… если Эдвард… если он имеет к этому какое-то отношение, то здесь вряд ли можно ожидать какой-то логики, – произнес он, понизив голос. Клэр долго молчала. Потом спросила: – А ты и вправду считаешь, что это был Эдвард? Ты веришь, что у него не все в порядке с головой? – А какое еще может быть объяснение, Клэр? И самое ужасное то, что у него мог остаться этот проклятый стрихнин. Это страшно, потому что парень в любую минуту может им воспользоваться без всякой на то причины, и от этого никто из нас не застрахован. Не знаю… Может быть, надо, чтобы его признали невменяемым. – Невменяемым? Эдварда? – в ужасе вскричала Клэр. – Да, моя дорогая, ситуация безвыходная! Нельзя пускать все на самотек. – Но признать сумасшедшим его – нашего Эдварда? – Я лично не считаю его невменяемым, если, конечно, это не он убил старика. О господи! Прямо не знаю, как поступить. Но он по крайней мере должен находиться под присмотром. – Но, Филип, ты же не выдашь его полиции? – Нет, конечно, – беспомощно вздохнул Филип. – И все же… – Но если его признают невменяемым или отдадут под надзор, это будет прямым подтверждением его вины. О, нет! Филип, обещай мне, что ты этого не сделаешь! – Бедняга. Бог свидетель, я не желаю ему зла. – Филип снова огляделся вокруг. – Клэр, ты должна быть чертовски осторожна, мы все должны быть осмотрительны и не спускать с него глаз, женщины не должны оставаться с ним наедине. Так, на всякий случай… Хотя как узнать, что он где-то рядом? Свихнувшийся парень может прятаться за деревьями с ядом в руках, поджидая случайную жертву или пытаясь защититься от воображаемого насилия. Клэр, дорогая, обещай мне, что будешь осторожна. Безумцы бывают очень сильны и изворотливы… Эдвард сидел на передней лужайке, вытянув длинные ноги, и увлеченно плел венок из маргариток. Рядом примостилась внучка Бро Рози-Пози, начальственным тоном давая ему указания. Вокруг них ковыляла по траве Антония, собирая бело-розовые цветочки. В доме Белла, недовольная столь явной бесчувственностью Элен, раздраженно перебирала аккуратную стопку конвертов. – Должна сказать тебе, Элен, что с твоей стороны крайне неосмотрительно отпускать Филипа на прогулки с Клэр – особенно в свете того, что Эдвард рассказал нам вчера за обедом. (Неужели это было только вчера?) Элен, внутренне содрогнувшись, забрала у нее конверты. – Хороша бы я была, если бы отправилась вместе с ними в качестве сводни! – воскликнула она насмешливо и с уже выстраданной откровенностью добавила: – Не желаю унижаться! Белла сочла долгом защитить честь семьи. – Но Клэр ведь ничего не скрывает. – О, не волнуйся, Белла, я ничего не имею против вашей дорогой Клэр! Если она не может добыть себе мужа, иначе как отобрав его у меня, и если он на это согласен, пожалуйста, я не возражаю. И не собираюсь мешать счастью не слишком юных любовников, – беспечно произнесла Элен, нервно складывая конверты в стопку и со злостью перехватывая их резинкой. – Единственное, о чем я прошу, так это не оставлять нас с ребенком без пропитания. Внимательно посмотрев на нее, Белла медленно произнесла: – Да, для тебя было бы крайне неприятно, если бы сэр Ричард лишил Филипа наследства. Элен насмешливо подняла бровь. – Это лишь твои фантазии, Белла! Но сказанная фраза ее задела и даже немного напугала. Чтобы не оставаться в долгу, она указала на окно, за которым Эдвард, сидя на лужайке, приглядывал за ребенком, и сказала: – Мы зря разрешаем Эдварду играть с Антонией. Белла вспыхнула. – Что ты хочешь этим сказать? На что намекаешь? – Только на то, что стрихнин до сих пор не найден… А ведь сэр Ричард был убит, не так ли? – Ты хочешь сказать, что это Эдвард убил деда? Элен пожала плечами: – Не исключено. – Но он… Ты же не думаешь, что он?.. Господи! – жалобно вскричала Белла, глядя на склоненную голову внука, сосредоточенно плетущего венок из маргариток и лютиков. – Уж лучше бы ты обвинила меня, чем этого бедного безобидного мальчика. Элен принялась убирать со стола карандаши и ручки. – Возможно, это сделала ты. Меня бы это не удивило. – И елейным голосом добавила: – В конце концов, если Эдвард сумасшедший, он ведь от кого-то это унаследовал, а ты – его родная бабушка! |