Онлайн книга «В кругу семьи. Смерть Иезавели»
|
– И смертью от анестезии в госпитале Херонс-парка, – мрачно добавил инспектор Кокрилл. – Ах да, сэр. Не повезло там. Что ж, со всеми случается. Помните, мистер Чарлзворт, какого дурака мы с вами сваляли в девонширской истории с яхтами? Необыкновенно приятный парень. Даже не скажешь, что лондонец. И наблюдательный. – Так вы говорите, в квартире Андерсона отсутствуют его тапочки? – Верно, сэр, – кивнул Бедд. – Еще инструмент для бритья, зубная щетка и прочее такое. Конечно, он мог их куда-нибудь сунуть – не хватило времени как следует поискать. Но у меня такое впечатление, сэр, что джентльмен дал тягу. Вы ведь этого и ожидали? Он склонил голову набок, словно умный седовласый терьер. – Мы оповестили порты и железнодорожные станции, – сказал Чарлзворт Кокриллу. – Далеко не уйдет. В конце концов, он был здесь не больше часа назад. – Если был, – туманно проговорил Кокрилл. В мудреные подходцы могут играть и двое. Предоставленные себе, десять рыцарей принялись обсуждать смерть Изабель, кто скучающе, кто азартно – согласно ролям, которые они решили играть, ведь почти каждый из них был безработным актером, неспособным оставаться просто самим собой. Мистер Порт сидел молча, нервно сплетая и расплетая пухлые пальцы. Мисс Сволок как бы невзначай подсела к Двойному Брайану, нетерпеливо постукивающему ногой о пол. Сверкнув голубыми глазами, он презрительно проговорил: – Замечательно работает английская полиция. Говорят-говорят и ничего не делают. Потрясающе! – Эти говорят, но есть еще много других, которые делают. Отпечатки пальцев, всякие проверки. Не думаю, что они такие спокойные, какими кажутся. – Она добавила со значением: – Что до меня, то пусть беспокоятся сколько угодно. Глаза мисс Сволок торжествующе блеснули. – Вы ничуть не жалеете о смерти Иесавель, правда? – Месть сладка, – тихо промолвила она, не отрывая взгляда от лица собеседника. Он помолчал. – Да. Она придвинулась к нему ближе. – Я хотела, чтобы вы знали… если я могу сделать что-нибудь еще… Двойной Брайан странно дернул головой – как бы удивленно втянул подбородок. Подумал немного и вернул подбородок на место. – А что же вы можете сделать? – озадаченно спросил он. – Для вас, я имею в виду. – Для меня? Что вы можете сделать для меня? – Я сказала им, что вы стояли первым в строю всадников. Он снова втянул подбородок. – Да… ну так я и стоял первым в строю. Вы видели меня, говорили со мной. – Вот именно. – Но это не требует ваших свидетельств. Все и так знают, что я там был. Кроме того, ее убили позже. Когда я находился на сцене. – О да, я знаю, что вы находились на сцене. – Мисс Сволок слегка приподняла брови. – Имейте в виду. И она отошла в сторону. Сержант Бедд записал в блокнот показания восьми рыцарей, и Чарлзворт отправил их восвояси. – У нас есть ваши имена и адреса, а также ваши показания о том, что с мисс Дрю вы не имели никаких дел за пределами выставки и за исключением разговоров на обычные темы, как то: спектакль, выпивка в пабе и так далее. Должен вам напомнить, что мы можем проверить ваши показания и, безусловно, проверим. У кого-нибудь есть что добавить или это все? Рыцари подтвердили нестройным хором плюшевых голосов, что с их слов все записано верно и добавить им нечего. И потому были отпущены из кабинета – и, в конечном счете, из расследования. Ни один из них не присутствовал в Элизиуме в то время, когда предполагаемым жертвам подбросили записки с угрозами; ни один из них не покидал полукруга на краю сцены. Нет смысла загромождать дело лишними подозреваемыми, подумал Чарлзворт. У него имелось достаточно информации, с которой можно работать. Когда пришел полицейский врач с маленьким черным саквояжем в руке, Чарлзворт переговорил с ним за дверью кабинета. – Привет, док. Закончил работу с красоткой? – Закончил, – сказал док, весело помахивая саквояжем. – И я так понял, что при жизни она была далеко не подарок! – Она и сейчас не подарок, когда умерла, – заметил Чарлзворт. – Ты уверен, что ее задушили руками? Понимаешь, это жутко усложняет мне дело. Не могла она зацепиться вуалью за крючок, гвоздь или что-то в этом роде? Там в стене торчат довольно толстые гвозди, которые держат этот нелепый плющ. – Уверен. Вуаль обкрутили вокруг ее горла, вероятно, чтобы не оставлять следов пальцев. Но кто-то, несомненно, взял ее двумя руками за горло через вуаль. Ее убила не сама вуаль и не веревка. Кстати, ты ведь не видел тело с тех пор, как мы приступили к работе? Когда мы ее перевернули, мы обнаружили несколько подозрительных кусков веревки. Но она была задушена двумя руками, можешь не сомневаться. Врач беспечно ушел: не ему ломать голову над тем, как женщину мог задушить руками один из одиннадцати человек, находившихся по крайней мере в пятнадцати футах от нее. Кокрилла, отчаянно желавшего взглянуть на подозрительные веревки, тем не менее сжигало беспокойство о Перпетуе. Чарлзворт отправился осматривать тело, наказав сержанту Бедду взять показания у всех подозреваемых. Кокрилл не считал себя обязанным ни следовать за ним, ни оставаться и давать показания сержанту, поэтому он тихо вышел и разыскал инспектора Стаммерса. – Есть какие-нибудь новости? Стаммерс покачал головой. – Она не заходила домой, никуда не звонила, не находится у кого-то из друзей, которых мы сумели разыскать. И в здании ее нет – по крайней мере, в этой части здания. Мы вроде здесь все осмотрели. – Ни живой, ни мертвой? – без выражения произнес Коки. – Да. Конечно, здесь есть где спрятаться. – Стаммерс положил руку на плечо инспектора: – Вы не волнуйтесь. Мы делаем все возможное. – Хорошо, хорошо! – сказал Коки сердито. – Я ей не любящий дедушка. И поспешил уйти. Полицейский, оставленный дежурным у двери в заднюю комнату, видимо, счел само собой разумеющимся, что Кокрилл имеет право войти на сцену, и он беспрепятственно прошел через арку. Перед телом поставили ширму, чтобы загородить его от любопытствующих взглядов. Когда подошел Кокрилл, Чарлзворт, склонившийся над телом, поднял глаза. – Есть новости о мисс Кирк? – Нет, – ответил Кокрилл. – И об Андерсоне пока ничего… Смотрите, что мы нашли! Скрюченные руки и ноги Изабель были заботливо выпрямлены. Теперь она казалась очень тихой и сдержанной – накрытая белой простыней, ожидающая с бесконечным терпением, совершенно несвойственным ей в жизни, когда ее отнесут в холодное одиночество морга. – Что это? Какие-то канаты? |