Книга В кругу семьи. Смерть Иезавели, страница 77 – Кристианна Брэнд

Кокрилл глубоко затянулся.

– Я нисколько не презираю вас, дорогое дитя. Брайан очень привлекательный парень, а когда вы будете в моем возрасте, вы поймете, что ваши годы – самое подходящее время, чтобы втюриться! Я только беспокоюсь, что вы навредите себе, стараясь его защитить и рассказывая небылицы. Полиция очень скоро этим заинтересуется.

– Я думала, вы и есть полиция, – угрюмо сказала она.

– И да и нет. В любом случае сейчас я забочусь о вашем благе. Вы и себе проблем наживете, и ему не поможете.

– Я не понимаю, почему вы решили, что я лгу.

– Моя дорогая мисс Сволок, я выслушиваю свидетельские показания больше сорока лет. Я видел, как вы посмотрели на мистера Бриана, рассказывая нам, что вы говорили с ним перед началом спектакля, пока он сидел на своей лошади – в то время как кто-то напал на Перпетую Кирк. Признайтесь, это ведь неправда?

– Что неправда?

– Что вы говорили с Брайаном Брианом.

– Конечно, правда! – сказала она с ноткой раздражения.

– Честно?

– Даю вам слово чести. Пойдет?

– Да, – сказал Коки. – Очень даже пойдет.

Прокуренным ногтем он стряхнул с сигареты длинный столбик пепла.

– Если вы предполагаете, что Брайан на самом деле не сидел на своей лошади…

– Нет, нет, – сказал Коки. – Мы с ним это уже обсуждали. Хотя я мог бы поклясться, что в своих показаниях о нем вы городите много лишнего.

– Не клянитесь, – сказала она с едва уловимым триумфом. – У вас ведь все равно ничего нет против Брайана? Что бы он ни сделал с Перпетуей Кирк, он не мог убить Изабель Дрю. И это совершенно точно.

– Знаю, – кивнул Коки. – Поэтому я и не хочу, чтобы вы осложняли дело для себя и нас.

По тропинке мимо них промчался всадник, сидевший очень прямо и уверенно на коричневой, хорошо начищенной лошади. Блестящие кольца копыт мягко простучали по земле. По дороге, сверкая черным великолепием, приближался автомобиль.

– Это мистер Порт, – сказала Сьюзан Сволок. – Детектив-инспектор вызвал нас всех в Элизиум-холл.

– Должно быть, желает «реконструировать сцену», – хмыкнул Коки.

Сьюзан Сволок посмотрела на него невинными глазами.

– Разве это плохо?

– В Кенте мы такого не устраиваем, – сурово сказал Коки. (Однажды, правда, устроили, но об этом лучше не вспоминать.) – И вообще, это обычно делают в конце расследования. А пока, насколько я вижу, расследование в самом начале.

Однако он любезно принял предложение мистера Порта подвезти его до Элизиума. Рядом с водителем сидел Мамадорогая. Кокрилл отметил, что юноша выглядит ужасно бледным и больным.

– Вы в порядке, молодой человек? Вы не очень хорошо выглядите.

– Конечно, я не в порядке! – зло выпалил Джордж, не оборачиваясь.

Мистер Порт с нервной осторожностью вел автомобиль по широкой дороге через парк.

– Глупый мальчик вбил себе в голову, что он мне навредил. Что-то по поводу цвета моих глаз…

Он повернул голову и взглянул на Джорджа с кроткой, успокаивающей улыбкой, однако лицо юноши осталось напряженным.

Целый час промучившись совестью, Джордж Эксмут отправился к мистеру Порту и поведал ему о визите полиции и своих показаниях насчет карих глаз.

– Юный Джордж уверен, что меня подозревают. Хорошо бы вы немного его успокоили… – Поскольку Кокрилл молчал, мистер Порт объяснил, чем располагает полиция: – У Эрла Андерсона были голубые глаза. Джордж говорит, что во время убийства Изабель глаза у Красного Рыцаря были карие. Как у меня. Инспектор, слышали вы когда-нибудь такую чепуху?

У Сьюзан Сволок, похоже, полегчало на сердце.

– Почему же чепуха? Вы входили в заднюю комнату, вы могли взять доспехи Эрла Андерсона, могли убежать потом со сцены и появиться уже в собственном обличье. Более того, из всех нас только вы могли позволить себе купить бриллиантовую брошь.

– Это ложь! – Губы мистера Порта задрожали, а руки затряслись на ободе руля. – Это ложь. Все ложь!

– И у вас имелась хорошая причина избавиться от Изабель Дрю. Она собиралась рассказать вашей жене о вашем с ней романе. Она вас шантажировала.

– Нет, – дрожа, произнес мистер Порт. – Все не так. Шантаж тут ни при чем. Изабель была очень совестливая, порой она считала, что мы… обязаны признаться во всем моей супруге. – Его лицо стало цвета глины, маленькие руки вцепились в руль. – Да, я не хотел, чтобы Изабель… – Внезапно он начал рассказывать о своей жене, едва осознавая, что каждое слово говорит против него – о ее страданиях, о ее хрупкости, смелости и долготерпении, о нервном срыве, произошедшем тогда, когда их испытания наконец закончились. О визите Чарлзворта в лечебницу и о том, какой эффект оказал этот визит, о своих прегрешениях и муках совести, потому что он заставляет ее вновь страдать… – Что могла значить для меня Изабель Дрю в сравнении со здоровьем моей жены? И все же… Я выставил себя дураком с этой жуткой девицей, и теперь из-за моей слабости, из-за моего обмана… – Мистер Порт говорил и говорил. Автомобиль свернул на Кенсингтон-хай-стрит и подъезжал к Элизиуму. – Если с ней что-нибудь случится, если она не поправится… В ее смерти… в смерти ее разума буду виноват я.

Он умолк. Потом мисс Сволок промолвила в тишине:

– И все же вы утверждаете, что не убивали Изабель?

– Как я мог ее убить?! Я не наряжался ни в какие дурацкие доспехи. Я стоял в зале, смотрел спектакль.

– У вас нет алиби, мистер Порт, – вздохнул Мамадорогая. – Нет алиби на вечер, когда был убит Эрл Андерсон, и на весь день перед спектаклем, кроме утренней репетиции.

– На эти промежутки времени ни у кого нет алиби, – заметил Кокрилл. Инспектор любил подлить масла в спор между подозреваемыми – рано или поздно в таких спорах почти всегда всплывало что-нибудь интересное. Уйдя в свои мысли, он смотрел через стекло на проплывающие за окном дома, и Лондон отвечал ему взглядом слепых серых глаз.

– Я весь день был занят, – напряженно проговорил мистер Порт. – Я провел много времени с женой. Предыдущим вечером я рано лег спать. Вся труппа рано легла. Я всем велел так сделать, чтобы на следующий вечер быть свежими. Вы можете это подтвердить.

Мисс Сволок и Мамадорогая признали, что они послушались приказа, пошли спать рано и тоже не имеют алиби на время убийства Эрла Андерсона, которое, вероятно, было совершено ночью перед спектаклем.

– Я лег еще до десяти, – продолжал мистер Порт. – А вскоре мне позвонила Изабель. Впрочем, я не могу теперь этого доказать, потому что она умерла.

– Как и Эрл Андерсон. – Сьюзан Сволок подалась вперед, положив одну руку на спинку водительского сиденья, а другую сжав в кулак на своем колене. В ее лице теперь не было той болезненной горечи, которую Кокрилл видел двадцать минут назад. Только нечто вроде пугающе мрачной решимости.