Книга Ранетки, страница 3 – Надежда Зарочинцева

Ух ты, здорово!

Да на самом деле не очень. У меня предки лютые, для них четверка равносильна преступ­лению. Мне вот иногда хочется двойку получить или кол... Прямо навязчивая идея!

Так получи! Ты же живой человек.

Нельзя, — вздохнула Женя. — Опасно для жизни. Кстати, ты с кем сидишь? Хочешь, садись со мной — у меня место свободное.

— А ну слезайте! Подоконники не для того,
чтоб на них сидели! — погнала девчонок уборщи­ца тетя Лида.

Они сползли. Аня пристроила тетрадь на подоконнике — писать так было даже удобнее. Мимо, увлеченно беседуя, прошагали Наташа и Лера.

Ну вот, а потом мы с Егором поехали в клуб... — рассказывала одна.

А если отец узнает?!. — ужаснулась дру­гая... — Он же у тебя милиционер!

Его, кроме работы, ничего не волнует. А по­том у меня есть алиби — я у тебя ночевала. Мы там уроки готовим, пироги печем и все такое...

Это Лерка Новикова и Наташа Липатова из 10 «А», — прокомментировала Женя, глядя на удаляющихся девчонок. — Вот с кем бы я хотела тусануть.

А в чем проблема? — удивилась Аня.

Им никто не нужен. Они дружат с роддома. Слушай, а Бритни тебе нравится? Она такая кле­вая...

Я рок люблю, а Бритни — это попса.

Ты только при Зеленовой это не говори, а то загрызут, — предупредила Женя.

Я буду говорить то, что думаю. Мне ваша Зеленова по барабану.

Мой тебе совет — не связывайся. Полин­ка — она такая... Ей даже училки в рот смотрят. Она же сырок рекламировала.

Спасибо, — закончив переписывать, Аня протянула тетрадь Жене. — А сырки я не люблю.

Да, я тоже. И чего они в этой Зеленовой нашли? Главное в женщине что? Ум и хорошие отметки! — Женя засмеялась.

Прозвенел звонок, и девчонки пулей рванули в класс — к Терминатору лучше не опаздывать.

Милиционер Андрей Васильевич зашел в свой кабинет, сел за стол, с грустью посмотрел на фотографию в красивой рамке: он, Лера и ее мама — и принялся изучать бумаги. В дверь постучали, и через секунду на пороге появился Геннадий Борисович Фуре.

— Здорово, Василич! Можно к тебе?

Конечно проходи, — обрадовался Андрей Васильевич своему старому знакомому. — Каки­ми судьбами?

Да я был здесь рядом, решил зайти — фак­тически дом родной. А заодно про юбилей свой напомнить, а то ты ж наверняка забыл.

Ох, и правда забыл, — покачал головой Анд­рей Васильевич.

Отказы не принимаю! — грозно предупре­дил Фуре. И поинтересовался: — А как Лерка? Растет?

Да уж выросла. Лучше бы не росла.

Что такое? Кризис отцов и детей?

Да как сказать... — Андрей Васильевич за­думчиво почесал подбородок. — Понимаешь, я про нее ничего не знаю. Живем в одной кварти­ре, а видимся только в машине, когда я ее в школу отвожу. Домой прихожу поздно, она либо спит, либо с подружками гуляет.

Ну это естественно — пришло время, и гу­ляет.

Какое время, ей всего пятнадцать! И на душе у меня неспокойно: чувствую, с ней что-то происхо­дит. А сама молчит... Все-таки девочке мать нужна.

Мать ты, конечно, не заменишь, но выход всегда есть, — заверил Фуре. — Найми кого-ни­будь. Пусть присмотрят за ней.

Следить за собственной дочерью? — возму­тился Андрей Васильевич. — Это лишнее. Сами как-нибудь разберемся.

Под конец урока алгебраичка решила-таки проверить домашку.

— Пока Семенов мыкается у доски, домашнее
задание покажет... — Она медленно водила руч­кой по журналу. Ученики пригнулись к партам, стараясь казаться незаметными. — Прокопьева! Сделала?

Аня подошла к учительскому столу и протянула Борзовой тетрадь.

Странно, — произнесла Терминатор, изучая тетрадку. — У тебя когда день рождения?

Сегодня.

Все ясно, значит, ты у нас Водолей. Ничего-ничего. Садись, четыре.

За что???

Неаккуратно написано, с помарками. Надо стараться. — Борзова поставила четверку в жур­нал и повернулась к доске: — Семенов, садись.

Людмила Федоровна, я сейчас все решу! — взмолился Семенов.

Вытри доску и не позорься. Что, у Раков сегодня тяжелый день?
-  Магнитная буря, — пробурчал под нос Семе­нов, садясь на место.

Понимаю. А я вот Козерог, нам гораздо тяже­лее, чем вам, Ракам. А я работаю и ничего, еще и эту вашу ахинею слушаю. Так что мой тебе совет, Семенов, — готовься к урокам, и магнитные бури будут тебе нипочем.

Женя наклонилась к Ане и объяснила:

Терминатор у нас помешана на астрологии, даже на курсы ходит. А у тебя правда день рож­дения?

Да. Хочешь, приходи ко мне сегодня.

— Хорошо. Поздравляю! — Женя вынула из кармана конфетку и протянула Ане.

В общем, день рождения выходил не таким уж плохим: с Аней заговорил парень ее мечты, она получила по алгебре четверку и, похоже, нашла себе подругу.

— Записываем домашнее задание, — произ­несла алгебраичка.

Аня полезла в рюкзак и побледнела: там не бы­ло ее личного дневника.

Что случилось? — обеспокоенно прошептала Женя.

Я, кажется, потеряла одну вещь.

— Дорогую?
Аня кивнула.

— Не расстраивайся! Ее найдут и отдадут охраннику.

Нельзя, чтобы кто-то ее нашел. — Аня под­няла руку.

Прокопьева, тебе что-то непонятно? — Борзова исподлобья взглянула на девушку.

Можно выйти?

Пять минут потерпеть не можешь?

Она не может, ей срочно, — хихикнула По­лина Зеленова.

Прозвенел звонок, и Аня вылетела из класса, недослушав задание. На подоконнике, где они с Женей сидели перед уроком, дневника не оказа­лось.

Подошла Женя.

А кто тебе из актеров нравится? — праздно допытывалась она. Похоже, подруга не понимала масштабов бедствия.

Не знаю... — Аня продолжала искать, загля­дывала то под батарею, то за окно.

Я обожаю Деппа, Клуни... — не унималась Женя. — Ну скажи, что ты потеряла, я ведь нико­му не разболтаю.

Девчонок отвлек громкий смех. В конце ко­ридора стояли Антон, Семенов, Зеленова и еще несколько ребят. Семенов держал в руках Анин дневник и с идиотской интонацией читал:

— «...интересно, как это — целоваться? В кино это красиво, а я видела, как целовались парень с девушкой на улице, и это было не очень... Как-то