Книга Ранетки. Все только начинается, страница 31 – Надежда Зарочинцева

— Мотор, начали! — сказал он в камеру. — Сегодня мы беседуем с Петром Никаноровичем Кулеминым, известным писателем-фантастом. Петр Никанорович, я прочитал отрывки из ваше­го романа, опубликованные в журнале «Паровоз»,
очень увлекательно написано! Захватывающе! Я не мог оторваться, все так загадочно... Я бы

даже сказал — сверхзагадочно! Как вам удается такое придумывать? Это невероятно! У вас есть особый доступ в информационное поле небес, так сказать?

В сверхзагадочном, как вы говорите, мире моего романа я знаю почти каждый закоулок, а вот в нашей жизни я растерялся, — грустно сказал Кулемин. — До недавнего времени мне казалось, что от меня что-то зависит, а вот сейчас пропали мои дети — мой сын с женой, Леночкины родители. Они ученые, медики, ра­ботали в Нигерии, спасали людей, а их взяли в заложники. А я вот бессилен что-либо сделать! Могу только сидеть и ждать информации. Я вы­нужден надеяться только на чудо! В фантастике чудо — это норма. А вот в жизни, к сожалению, не всегда так бывает...

Стоп! — скомандовал журналист и по­вернулся к деду Лены. — Мне вот что в голову пришло. Вам не предлагали, как родственникам, записать обращение к бандитам?

Давить на жалость? — Петр Никанорович призадумался. — Думаете, поможет?

Кто знает, нужно все испробовать, — пожал плечами журналист. — Это, конечно, не наш фор­мат, но я попробую что-нибудь сделать. Вот моя визитка, будем на связи.

Спасибо. — Дед чуть не прослезился от бла­годарности. — Ленок, неси всем чай и кофе!

Когда Лена на кухне накрывала на стол, в дверь позвонили. Это была Марина.

Как вы узнали наш адрес? — удивилась Кулемина.

А я его знала, — сообщила женщина. — Ле­на, скажи, я тебя обидела чем-то? Ты так странно исчезла из ресторана. Я тебе фотоаппарат вот принесла и бабочку.

Марина достала из сумки фотик и стеклянную коробку и положила на стол.

Леночка, что же ты не говоришь, что у нас гости? — удивленно спросил Кулемин, выгля­дывая из комнаты. — Разрешите представиться: Петр Никанорович Кулемин.

А я Марина. Я работала вместе с вашим сы­ном и невесткой в Нигерии.

Ах ты господи, проходите же ко мне в каби­нет! — пригласил дед. — Интервью уже закончи­лось, я только журналистов провожу.

Марина зашла в комнату, убедилась, что там никого нет, и подошла к с голу Петра Никаноровича. Она стала искать что-то среди бумаг, на полках с книгами, просмотрела папки Лениного отца. Когда Лена зашла в комнату, Марина сдела­ла вид, что изучает библиотеку.

— Богатое творчество у твоего деда, — сказа­ла она.

Лена с недоверием посмотрела на женщину.

Мариночка, расскажите же все, что вы зна­ете, — попросил дед, заходя в комнату.

Конечно-конечно, спрашивайте, что хоти­те, — натянуто улыбаясь, сказала гостья,

Ближе к вечеру, когда Лена сидела за компью­тером и просматривала последние новости о Нигерии, дед вошел в ее комнату.

Марина ушла, — сообщил он.

А зачем она приходила? — поинтересова­лась Лена. — Вы так долго разговаривали.

Она хочет помочь твоим родителям.

Каким образом?

Она попросила одни бумаги... Разработки отца какой-то вакцины, которые он начинал де­лать еще здесь, в Москве.

И ты отдал? — испуганно спросила Кулемина. — Дед, тут что-то нечисто.

Почему ты так думаешь?

Мне показалось, она рылась в бумагах,

Может, показалось? — предположил Петр Никанорович и включил телевизор. — О, начина­ется передача про меня.

Как ни странно, вместо полноценного интер­вью, которое полдня снимали, показали только какие-то обрывки фраз. Про заложников в Нигерии вообще не было ни слова, что очень расстроило деда. Он взял визитку журналиста

и попытался дозвониться ему, но в трубке были слышны только длинные гудки.

Вечером Лера вернулась домой и застала отца, сидящего за столом, положив голову на руки.

Пап, ты спишь? — спросила она.

Нет, не сплю. Сон закончился, — не отрывая голову, ответил Новиков.

А чего ты тут сидишь?

Андрей Васильевич молча встал, помог дочери снять куртку.

Хорошо, что ты пришла. Я волновался, — грустно сказал он.

А где твоя Маша?

Маша ушла.

Куда? — удивилась Лера.

К маме, домой.

Насовсем?

Думаю, да. Садись ужинать.

Лера села за стол и задумчиво посмотрела в окно. Там в соседнем доме загорались по одному окна, и кто-то кого-то, конечно же, ждал.

Аня вошла в мастерскую, где Лиза уже накрыла стол, и кинулась папе на шею.

С днем рождения!

Спасибо, малыш! — улыбаясь, сказал папа и заглянул в подарочный пакет. — Ну-ка, что у

нас там? «Архитектура старой Москвы»? Анечка, спасибо! Но ведь это такая дорогая книга...

Подумаешь, я продала свой ноутбук, мне для тебя ничего не жалко, — отмахнулась Аня. — Шутка, На завтраках сэкономила.

Давайте за стол садиться, — предложил Михаил Алексеевич.

Максим Агеев разлил шампанское и произнес первый тост:

— Миша, за тебя! Мы с тобой знакомы недавно, а я как будто знаю тебя всю жизнь. Такого партне­ра у меня еще не было. С тобой очень легко работа­ется. Я считаю, что с твоим приходом наш проект обрел новую форму, В общем, за твой талант!

Выпив за Аниного папу, все четверо принялись за салаты.

Лиза, я такого вкусного салата никогда не ел, — заметил Агеев.

Максим, вы мне льстите, — смущенно отве­тила Лиза. — К тому же я забыла добавить в салат орехи.

У Лизы зазвонил мобильный, и она взяла трубку.

Алло? Я сейчас не могу. У нас день рожде­ния. Да не у меня. Где? В мастерской сидим,

Кто это был? — спросил Михаил Алексее­вич, когда Лиза отключила телефон.

Сегодня вечеринка у знакомых поэтов, — объяснила она. — Литературную премию обмы­вают. Приглашали приехать.

— Пускай сюда приезжают, — предложил Анин папа, — вместе попразднуем. Это же твои друзья!

Через полчаса мастерская наполнилась Лизиными знакомыми. Как-то незаметно все забыли, что у Аниного папы день рождения, и тосты по­шли только за поэтов.

За нашего гения, которого догнала литера­турная премия! — провозгласил поэт в тюбетей­ке, и все зааплодировали.

Они все стихами разговаривают? — тихо спросил Агеев у Михаила Алексеевича.