Онлайн книга «Спасти СССР. Манифестация»
|
Мелкая отчаянно покраснела. – А… как тогда? – Бровки ее недоуменно вскинулись. – У тебя есть другие родственники? – уточнил я на всякий случай. В глаза напротив вернулся испуг. Потом Мелкая, словно через силу, кивнула: – Бабушка в Ташкенте. Но мы не общались… После того, как мама… – Не суть, – остановил я ее, – адрес знаешь? Она на миг прикрыла веки, потом сказала ничего не выражающим ровным голосом: – Адрес я помню, – и занавесилась челкой. Я осторожно взял ее за покорную кисть. – То-о-ом… – Имя царапнуло язык, и я на миг запнулся, а потом продолжил твердо, словно вколачивая каждое слово: – Я. Тебя. Забрал. А вот на время или нет – решать тебе. Она торопливо вскинула взгляд. В легком сумраке комнаты глаза ее казались невероятно огромными и почти черными. В них что-то мерцало – такое, в чем можно было бы разобраться прямо здесь и сейчас, но вот этого-то мне и не хотелось, поэтому я бодро продолжил: – Бабушка – это все равно твоя семья. Захочешь – поедешь к ней, не захочешь – не поедешь. Да и о лете надо думать… – Тогда я ничего не понимаю, – призналась Мелкая, растерянно мигнув. Это короткое движение век опять ее преобразило: теперь напротив меня сидел обескураженный ребенок. Я встал, подошел к окну. – Это потому что мимо тебя прошло одно важное обстоятельство, – начал объяснять расклад, – я это от всех скрываю, только родители в курсе. Кхм… Кузя подозревает, правда… Ты же знаешь, что я шью. Чего не знаешь – кое-что из сшитого потом продаю через комиссионки. Получается очень даже хорошо. Половину денег сдаю в семью, но и мне остается немало. Так что мы просто снимем тебе жилье недалеко от школы. Это будет наша квартира. – Я замолчал, давая ей время оценить решение. – А… Но… А как же… – забормотала она потрясенно. – Остальное тоже купим, – отмахнулся я, – еду, одежду. Нам повезло, что вот как раз это – не проблема. – Я… – Вспыхнув надеждой, она вскочила с дивана и вся подалась мне навстречу. – Мне совсем немного надо! Я научусь и буду помогать тебе шить! – Ох… – длинно выдохнул я и горько улыбнулся. – Горе ты мое тощее… Вслушался в себя, взвешивая все в последний раз, – что бы ни случилось, обратной дороги у меня теперь не будет. Подошел и поднял ее, подхватив под коленки – она только тихо ойкнула, – а потом опустился в кресло. – Давай определимся в самом главном. – И проговорил в ушко, выделяя каждое слово: – Я. Тебя. Усестряю. Она застыла, не дыша. Я тихо уточнил: – Если ты, конечно, не против… Мелкая извернулась и заглянула мне в глаза. С невероятным облегчением я увидел ответ. – Да, – кивнул, – привет, сестренка. Она беззвучно шевельнула губами, потом негромко всхлипнула и обхватила мою шею. Я сидел, прижавшись щекой к ее горячему лбу, поглаживал ей спинку, и моя многострадальная футболка опять мокла, но на лице моем гуляла широченная улыбка – из Мелкой лились слезы очищения. Потом губы мои чуть искривились: «Так вот он какой, подарок на годовщину». Я скосил глаза на тяжелую волну черных волос и тихонько хмыкнул. – Что? – встревоженно вздрогнув, подняла она зареванные глаза. – Да так, мысли всякие бродят, не волнуйся, – успокаивающе улыбнулся я и бережно прикоснулся губами к ее лбу. – Так… Теперь давай по порядку. Пока у нас поживешь. С родителями вечером решу, – я замолчал, прокручивая версии, – скажем, что отец у тебя в запой ушел, буянит. На несколько дней этого хватит, а там квартира съемная появится. К тебе подружки домой ходят, звонят? – Нет. Отчима боятся… А телефона у нас нет. – Хорошо, – протянул я по слогам. Запустил пятерню в ее волосы, глубоко, до самого затылка, и слегка потянул, пропуская пряди между пальцами. Повторил задумчиво: – Хорошо. В приглушенно дневном свете ее волосы отливали неярким серебром. Перебирать их было приятно. Они только прикидывались жесткими, на ощупь же были упруги и легко, словно ластясь, скользили между пальцами. Мелкая замерла, потом прерывисто выдохнула: – Мне так мама иногда перед сном… Я притиснул ее к себе посильнее и ткнулся губами куда-то в темя. Так мы на какое-то время и застыли. Мне было сразу и горько, и радостно, и легко – словно я только что взял какой-то очень важный рубеж. Потом я осторожно потянул ее за подбородок и посмотрел в глаза: – Тебе будет непросто. Она с готовностью кивнула: – Я знаю. Я готова. – Это хорошо, – усмехнулся я. – Что у тебя по оценкам западает? Она, видимо, ожидала чего-то другого, но ответила не задумываясь: – Тройка была по рисованию, на черчении подтянула до четырех. Ну и четыре по физре. – А остальное? – осторожно уточнил я. – Отлично. – Теперь улыбнулась и она, пусть только самым краешком губ, но лиха беда начало… – Вот это да. – Я озабоченно поскреб свободной пятерней в затылке. – Выходит, ты умнее меня. Она молча вернула голову мне на плечо. – Это хорошо, – продолжил я, слегка покачиваясь взад-вперед, – потому как на школьную программу надо наложить как минимум плаванье и танцы. И рисование… Она чуть дернулась. – Да-да, – понял я, – рисование обязательно. Чтобы ничего у тебя не западало. Будем выращивать разносторонне развитого советского человека. Совершенного. Мелкая едва слышно хмыкнула и потерлась виском о плечо: – А чем я могу тебе помочь? Ты сказал, что я тебе нужна. – О! Конечно, ты будешь мне помогать. Но! – Я отклонился и посмотрел в упор. – Ты мне просто нужна. Не для чего-то. Просто будь рядом. Она помолчала, потом негромко сказала, вроде как даже и не мне: – Буду. Обещаю. Мы затихли, обнявшись. Ранняя весна задумчиво глядела на нас из окна дождливо-серыми глазами, словно что-то решая. Потом нахмурилась дождем, и по стеклу забарабанили крупные капли. Резко, как наказывая, хлестанул по старым тополям ветер. А в моей комнате смешалось два теплых дыхания и воцарился покойный уют. Тот же день Ленинград – Москва – Горки-9 Звонок из секретариата Председателя был ожидаем: Жора понимал, что его вот-вот выдернут на доклад в Москву. Вчерашняя вербовка русиста была крупным оперативным успехом, однако подробности в любом случае были «нетелефонным разговором». Понимал это и многоопытный Блеер, поэтому вчера, сразу после получения первого доклада, они устроили мозговой штурм, пытаясь вписать свежий массив данных в и без того противоречивую картину. |