Онлайн книга «Спасти СССР. Манифестация»
|
Сразу, впрочем, ничего не случилось. Мужики заговорили о работе, Синти заварила кофе, сделала первый глоток, все пытаясь расшифровать непонятное поведение коллег, и тут перед внутренним взором встала Она: вся такая золотистая, идеальных пропорций, с нежным горьковатым ароматом и сочным богатым вкусом… Слюна волной затопила рот. Откуда-то пришло знание, что называется этот овощ repka и что купить его можно на ближайшем рынке. Синти отставила недопитый кофе и, приняв деловитый вид, торопливой рысцой рванула из кабинета. Выскакивая, услышала за спиной дружные смешки. – Идиоты, – с мрачным удовлетворением ругалась она вечером в своей квартире, – кретины малолетние… Только что она сгрызла сразу две репки покрупней и теперь мучилась изжогой и желанием разделаться с еще одним овощем. Впрочем, решила Синти, удовольствие того стоило. Ничуть не хуже тех крабов с черными трюфелями, что были как-то на дне рождения деда. И продается этот корнеплод буквально по центам за килограмм. «Идиоты, – повторила она про себя, – да они просто сделали мне подарок. Но – небом клянусь! – я запью его их кровью!» Впрочем, придумать, как быстро выцедить из мужиков вожделенные пинты, Синти не смогла и перешла к осаде. Сегодняшняя сцена публичной разделки репы была одной из домашних заготовок. «И гляди как, – удивилась она про себя, – пробила совесть, или что там у них вместо нее». – Синти, – Карл с тяжелым вздохом опустился на стул напротив. – Ты просто не понимаешь. – Да? Так объясни. – Она метнула в него тщательно отрепетированный взгляд, тяжелый, как ядро из Царь-пушки. – Девочка, так шутят только со своими. – Он смотрел на нее пристально, чуть склонив голову набок. Она аж зашипела от злости: – И что теперь, мне спасибо вам за это сказать?! Карл встал и, улыбнувшись уголками рта, бросил ей: – Просто не будь слишком кровожадна в своей мести. Мы же команда. Давай, – он потянул с пальца кольцо, – раскодирую тебя. – Не, не, не… – Синти яростно замотала головой. – Все! То был последний сеанс моего гипноза. – Клянусь… – заговорил было Карл торжественным тоном, но девушка прервала его твердым «нет». – Понравилось, значит, – понимающе ухмыльнулся в усы Фред. – А с тебя особый спрос. – Синти резко обернулась к нему и хищно сощурилась. – Начальничек… Резидент вяло отмахнулся: – Да ладно тебе… Нет, ну правда, виноват. Согласен. Застоялся без дела в кабинете, вот и потянуло на дурь всякую. Я тебе должен, признаю. Синти опустила глаза и потянулась к отпечаткам. Это надо было обдумать. – Много осталось? – поинтересовался Карл с сочувствием в голосе. – Пересматриваю… – процедила девушка. – Все то же самое? – Проклятая мода на длинные волосы, – пожаловалась Синти, – четверть ушей мы вообще не увидели! – Да ладно, – бросил Карл, – будем считать, что тот носит короткую прическу. Ты же увидела его ухо целиком? – И он повернулся к Фреду: – Ну что, может, подведем уже промежуточный итог? Резидент забросил руки за голову и уставился в потолок. – Подведем. – Пожевал уголок губы и продолжил: – Итак, все похожие уши жили в последние годы в Ленинграде, никто не переехал. У них вообще мобильность населения низкая… Лучников-китаистов тоже не видно. Синти, ну-ка давай свои выводы. Девушка мотнула головой, отбрасывая челку набок, и легко – ведь думала об этом не раз – начала излагать: – Во-первых, мы уверенно классифицировали не больше половины из интересующих нас ушей. Прически – раз. Практиканты не могут вести сплошную съемку – это не замотивировать, два. Приходится снимать много случайных эпизодов, но гарантировать, что там есть все подростки, невозможно. Кто-то мог эти недели болеть, кто-то просто не попал в кадр. Поэтому продолжаем набирать снимки и искать. – Она поморщилась и привычно помассировала глаза. – Так, – согласился Фред. – Во-вторых, если оставаться в принятой парадигме «отца и сына»… – Какие ты слова, оказывается, знаешь! – громко восхитился из своего угла Джордж. – …То предположение об английской школе вполне логично, – невозмутимо продолжила Синти. – Но не обязательно. Могут быть причины, по которым такой сын ходит в другую школу. Например, у него способности к спорту, музыке или математике. Тогда он может заниматься в специализированных школах иного профиля. Их немного, но они есть, и довольно высокого уровня. – А это интересно, – оживился Фред, – думала, как достать? – Да, – сказал Синти, – соревнования, конкурсы, что там у них еще может быть? Надо меня туда подвезти – на уши поглядеть. Возьму фотоаппарат для оперативной съемки… В общем, если увижу, то дело техники. – Джордж? – Во взгляде резидента прорезался отчетливый интерес. Оперативник задумчиво почесал небритый кадык. – Поработаю, – кивнул, – насколько понимаю, у них как раз по весне проводятся итоговые соревнования и олимпиады в масштабах города. Мероприятия открытые… – Мне только время и место надо, – оживилась Синти, – сделай список, хорошо? Оденем куклу под меня, уйду из машины в отрыв… Вроде Комитет нашего трюка еще не раскусил. Джордж прикрыл глаза, соглашаясь. – Дальше. – Фред смотрел на Синти на редкость серьезно. – Дальше тот переехавший из Москвы мажористый подросток, что мелькал у местных спекулянтов. Надо доработать с ним. Фред понимающе переглянулся с Карлом. – Да, мы уже почти готовы. Еще? – Еще, еще… – забормотала она, растерянно опуская взгляд. – Все! Без новых данных больше никаких возможностей в Ленинграде не вижу. Резидент разочарованно цыкнул зубом: – М-да… Вот и я тоже. Парни? – Согласен, – сказал Карл, – отрабатываем до упора имеющееся и ждем новой активности «Стрелка». Раз начав, он уже не сможет сидеть сложа руки. Эта игра затягивает, по себе знаю. Суббота 4 марта, вечер Ленинград, Литейный проспект, Большой дом Из Москвы приехала обещанная Андроповым группа поддержки – вся сплошь из людей с внимательными, всепонимающими взглядами, – и работа по американской колонии закипела с новой силой. Внешне ничего не изменилось, но теперь сотрудники консульства и русисты, сами того не ведая, продирались на улицах сквозь паутину невесомых взглядов. – Поведение – это набор кодов, которые можно расшифровать, – пояснил за вечерним чаем москвич-руководитель. – Любой естественный жест – это не только движение тела, но и движение души. Всегда пересчитывает сдачу? Аккуратно раскладывает купюры по номиналу в разные отделы кошелька? Значит, ценит деньги. Засовывает их в задний карман брюк, не утруждая себе пересчетом? Безалаберен. Использовать можно и первое, и второе – нам сгодится все. |