Онлайн книга «Спасти СССР. Манифестация»
|
Вот Кузя, например, поняла слово «нет» с одного раза и вела себя, когда мы оставались в комнате один на один, совершенно примерно. Правда, тот однажды представившийся скрип свежевымытой кожи под пальцами мучительно донимал меня в такие часы, но винить Наташу за это мое весеннее томление я никак не мог. Причина была совершенно прозрачна, но легче от этого не становилось, и я порой притискивал к себе Томку крепче, чем она считала допустимым. Можно было бы тут форсировать, но я смутно опасался необратимых потерь при жертве качества за темп, и это меня останавливало. «Дотерплю, недолго осталось», – понадеялся я и еще раз прогулялся поперек аллеи, а потом остановился у афиши позавчерашнего матча «Пахтакора» с «Локомотивом» и незряче посмотрел сквозь нее. Нет, я пребывал в раздрае не из-за моих девчонок. И не из-за прошедшего сегодня первого олимпиадного тура – там, кажется, я отрешал все правильно, да к тому же еще и полностью самостоятельно. Наработал наконец необходимую гибкость мысли. Но вот брейн-сёрфинг по бабушке Мелкой… Раздосадован я был не подоспевшими поутру ответами, пусть они и оказались в высшей степени неожиданными. Сразу стала понятна и та обмолвка Чернобурки про Мелкую – мол, «с ней вообще все непросто», – и долгоиграющие последствия такого родства. Чепуха, переживем этот отблеск былых эпох. Досада моя была обращена исключительно на самого себя. Ведь принял же за правило, что по ближним брейн-сёрфингом не работаю! Нет, не выдержал и, пока летел над севером Арала, решил подстелить соломки и запулил несколько запросов. И вот теперь есть у меня многие знания, а вместе с ними и лишние печали. Вот как мне в предстоящем разговоре изображать, что я не в курсе событий прошлого? Как не сфальшивить перед профессионалом? А ведь возможно, совсем не случайно Жозефина Ивановна пыталась отгородиться от внучки: то вполне могло быть не безразличие к ней, а, напротив, защита. «Да и то не так важно. – Я опять обнаружил себя у плаката с надписью „Пахтакор“ и недовольно поморщился: – Ох, лажаю! Все время ведь лажаю!» Непокорное тело подростка постоянно отмачивало фортели, и поступки на интуитивном ощущении грани между правильным и неправильным раз за разом опережали мысли. Я просто не успевал опереться на свой опыт: решения выскакивали как чертики из коробочки – быстрее, чем соображал подумать; лишь потом, рефлексируя, я догадывался, что мог бы поступить мудрее. Меня все время несло, часто совсем по-детски, несло и заносило. Удивительно, что не опрокинуло еще в тех заносах… Я опять взглянул на часы: плюс двадцать пять минут к времени «Ч». «Как жрать-то хочется… Я же ради этой встречи пропустил обед. Удивительная непунктуальность для человека такой выучки. Изучает меня со стороны? Очень может быть». Я покосился в сторону лотка с самсой, а потом ноги опять поднесли меня к «Пахтакору», словно желая еще раз напомнить о предстоящей трагедии. «Да помню я, помню, – отмахнулся я мысленно, – легко. Самолеты в тот раз не разошлись в облаке всего на двадцать миллисекунд: один звонок о заложенной в багаже бомбе решит вопрос. Все бы вопросы так легко решались…» – Андрей? Соколов? – раздалось из-за спины. Я медленно повернулся. Еще в Ленинграде, готовясь к поездке, я был готов увидеть сейчас перед собой невысокую бабушку с усталыми глазами. Она должна была быть одета скромно и старомодно и держать в морщинистых руках потертую сумку; вариантов с бабищей, толстой и громкоголосой, или же с бабкой, болтливой и неопрятной, я почему-то даже не рассматривал. Иногда я допускал, что Жозефина Ивановна может оказаться старухой, мощной, костлявой, с былой властностью в глазах – этакой седовласой ведьмой. Вот к чему я не успел подготовиться – так это к даме в возрасте золотой осени, прекрасно держащей спину, уверенной в себе и несуетной. Пару секунд мы разглядывали друг друга. Холодок в ее глазах осадил меня, стирая набежавшую было вежливую улыбку. Я чуть склонил голову: – Это я. Жозефина Ивановна? – Это я, – сухо повторила она и замолчала. На миг я растерялся: вовсе не так представлялась мне эта встреча. «А с другой стороны, – подумалось мне, – не бросилась на грудь – и не надо. Жила Мелкая без нее эти годы – проживет и дальше». Я неторопливо извлек из внутреннего кармана конверт и, протянув Жозефине Ивановне, пояснил: – Здесь письмо от Томы, обратный адрес, если что, и несколько ее фотографий из последних. Тонкая кисть приняла конверт и пару раз в нерешительности взмахнула им в воздухе, словно решая, выкинуть прямо здесь или донести все же до мусорного ведра дома. Потом как бы нехотя Жозефина Ивановна извлекла фотокарточки, а само письмо небрежно сунула в карман плаща. – Симпатичная получилась, как подросла… – протянула разглядывая. Я заглянул в снимок: на нем Мелкая, шутя, отмахивалась контурной картой от пристающего Паштета, глаза ее победно блестели. – Да, она такая, – подтвердил с невольной улыбкой. Жозефина Ивановна искоса мазнула по мне внимательным взглядом и добавила с каким-то сожалением: – На мать похожа… Я промолчал. Женщина быстро, нигде не задерживаясь, просмотрела снимки, потом знакомо задрала подбородок и спросила: – Как у нее… вообще? Есть какие-нибудь проблемы? Что-нибудь надо? – Глаза ее чуть сощурились. Я колебался лишь миг: – Нет, – сказал решительно, – у нее все хорошо, ничего не надо. – Что-нибудь еще? – уточнила Жозефина Ивановна светским тоном и убрала фотографии к письму. – Все, – пожал я плечами, – если что, я в гостинице «Москва» еще три дня буду ночевать. Приятно было познакомиться. Я успел сделать лишь два шага к лотку с самсой, как мне в спину полетело: – Андрей, подожди. Обернулся с недоумением на лице. – Подожди, – повторила она и прикусила уголок губы. Улыбка опять самовольно выползла на мое лицо: – Томка так же делает. Женщина вопросительно округлила аккуратную бровь. – Она тоже губы вот так прикусывает, когда пыхтит над сложной задачкой, – пояснил я. Жозефина Ивановна на миг замерла, а потом порывисто кивнула сама себе, словно придя к какому-то решению, и двинулась в том же направлении, что и я. – Пошли, – приказала, проходя мимо, – посидим в одном месте, поговорим. Я с сожалением посмотрел на самсу. – Там и поедим, – добавила она не оборачиваясь. «Глаза у нее, что ли, на затылке?» – подивился я, догнав и пристроившись сбоку. Мы прошли мимо рынка, улица начала сужаться. |