Книга Луна-парк, страница 31 – Ричард Лаймон

– Прошу прощения, молодой человек, – проговорил Джаспер и, отстранив его, прошел мимо. Ковбой отпрянул. При всей своей браваде, он тоже явно нервничал.

Джаспер обошел его и приблизился к одной из фотографий:

– Это Джим и Тим, – сказал он. – Сиамские близнецы.

– Мы как бы читать умеем, – бросила лысая девушка.

– Давайте уже перейдем к настоящим штукам, – встрял Ирокез. – Кому нахрен сдались долбаные фотки?

– Это фотографии самых необычных, странных…

– Он что, решил задрать нас своей трепотней? – вспылила Джингльс.

– Да, мужик. Исчезни.

– Как пожелаете, – молвил Джаспер и быстро зашагал по коридору. Но за угол не свернул, а остановился в темноте, выжидая.

– Так-то лучше, – сказал Ковбой и, сняв шляпу, помахал ею над плечом Ирокеза. – Забздел старый членосос.

– Сгинь, – сказал Ирокез.

– Ой, звиняй, Чингачгук.

Джереми застонал.

– Слышь, пацан, ты ничего не попутал?

Ковбой открыл было рот, но Джереми толкнул его локтем.

Бритоголовая обняла Ирокеза и прошептала:

– Ладно тебе, Вуди, не связывайся с сосунками.

Они отвернулись, а Джереми схватил Ковбоя за руку.

– Давай подождем, пока они зайдут куда-нибудь, – прошептал он.

– Слыхал, как она нас назвала?

– Слушай, эти парни могут запросто оторвать нам яйца.

– А мне не боязно.

Джереми увидел, что вся честная компания удаляется по коридору. Они даже не останавливались посмотреть фотографии. Наверное, им, как и Вуди, не терпелось увидеть «реальные штуки».

Джереми подошел к фото сиамских близнецов Джима и Тима. Эти двое, сросшиеся бедрами, были одеты в причудливые сдвоенные стринги. При виде снимка Джереми почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но все равно стоял перед фото и разглядывал его.

– Эй, они же убегают, – сказал Ковбой.

– Но мне хочется посмотреть фотографии, – солгал Джереми.

– Ну и оставайся тут, – проворчал Ковбой и пошел дальше.

Джереми поспешил за ним. Проходя мимо снимков, он бросал на них быстрые взгляды, радуясь, что не приходится разглядывать их повнимательнее. Там были мужчина с лишней рукой, которая торчала из груди иссохшим отростком; поросшая шерстью особа в бикини, чье лицо больше напоминало собачью морду; человек с языком, свисающим изо рта до самой груди; безногое создание, стоящее на руках; двухголовая женщина; трехгрудая женщина; великан рядом с карликом; и человек с длиннющими руками, свисающими до самого пола.

Фото длиннорукого было последним в коридоре. Джаспер исчез; очевидно, последовал за панками.

Джереми сделал глубокий вдох. Его трясло и подташнивало. Спертый воздух не пошел ему на пользу. Пахло, как в ветхой развалюхе, запертой много лет. Задрав край футболки, Джереми вытер взмокшее лицо и свернул за угол вслед за Ковбоем.

Отойдя от стены, они увидели еще один коридор, похожий на тот, который только что миновали. Четверка собралась в его конце. Неподалеку стоял и Джаспер, практически невидимый в темноте, не считая бледного, словно светящегося лица.

– Давай подождем, пока они уйдут, – прошептал Джереми.

– Да не ссы, – сказал Ковбой и направился в сторону группы. Правда, не слишком быстро.

– Оно тебе подмигнуло, – сказал татуированный. Его рука лежала на спине девушки. Точнее, под ее футболкой.

– Вовсе нет, – отозвалась его подружка, но в ее голосе прозвучала тревога.

– Пошли к бошкам? – спросил Вуди и рассмеялся.

Они свернули к следующей экспозиции, и Джереми увидел, что они обсуждали человеческий эмбрион в банке.

– Потряс, – сказал Ковбой, подходя ближе, и склонился над светящимся сосудом. Джереми подошел вместе с ним, но нагибаться не стал. Ему и так все было прекрасно видно.

Жидкость в банке была темной и желтоватой. Желтой была и кожа плода. У него было две головы. Все четыре глаза были широко открыты.

Джереми подумал, что этот зародыш, вероятно, извлечен из двуглавой женщины, чье фото висит в первом коридоре.

Ковбой придвинул лицо так близко к банке, что чуть не касался ее носом.

– Похож на маленького старикашку, – заметил он.

Сглотнув, Джереми отвернулся. Группа окружила следующий экспонат. Бритоголовая стояла в обнимку с Вуди, а татуированный обнимал свою девушку, поглаживая ее по спине.

– Глянь, что щас будет, – сказал Ковбой.

Джереми обернулся.

Ковбой поднял банку обеими руками и принялся вращать ее. Плод наклонялся, колыхался, поворачивался. Какие-то ошметки и темные пятна поднимались вдоль стен сосуда.

Джереми поперхнулся. Зажал рот рукой. Молясь, чтобы его не вырвало, он поскорей отвернулся. Сморгнув с глаз слезы, он увидел Джаспера, застывшего в темноте. Наверняка старик заметил, что делает Ковбой, но виду не подавал. Казалось, ему абсолютно все равно.

Когда Ковбою надоело возиться с эмбрионом, Джингльс и компания были уже далеко.

Впереди, освещенная снизу неярким прожектором, стояла мумия.

– Да уж, это явно не Карлофф ^[13], – изрек Ковбой, направляясь к ней.

Эта мумия совершенно не походила на те, что Джереми случалось видеть в фильмах ужасов или в музеях.

Она не была спелената.

Иссохший коричневый труп крепился к стене стоймя с помощью жгута и кожаных ремешков.

Глаз не было. Челюсть отвисла. Правая рука отсутствовала.

– Смахивает на вяленую говядину, – заметил Ковбой.

Вероятно, ради приличия, вокруг пояса трупа была повязана тряпица. Джереми решил, что это дело рук старикана.

Когда Ковбой присел и приподнял тряпицу, Джереми закрыл глаза.

– Фу-у-у, – протянул Ковбой, – кто это тут забздел? Иди глянь сюда.

Джереми открыл глаза, но на мумию взглянуть так и не решился. В коридоре оставались еще два экспоната. Припанкованная четверка уже закончила их осматривать и скрылась за углом.

– Девчонки уходят, – сказал Джереми.

– Да и пес с ними, – отозвался Ковбой и, распрямившись, направился к следующему экспонату. Подойдя к нему, он замедлил шаг, словно раздумывал: полюбоваться или все-таки нагнать девчонок?

Экспонат победил.

Едва взглянув на него, Джереми решил держаться подальше.