Онлайн книга «Возможны варианты»
– Чемодан влезет. – Давыдова распахнула вполне даже вместительный багажник. – А понты, потому что в нашем климате, если вы забыли, три месяца лето и вечная зима. А когда лето наступает, то в этом кабриолете от выхлопных газов можно рехнуться. Так что я крышу практически не складываю. Редко только, за городом или когда сына везу. Он очень уж любит. Конечно, все девчонки сразу в обморок падают и думают, кто же это едет там – такой прекрасный парень? Не иначе иностранный артист! – А можно я тоже вас попрошу крышу опустить? Тоже хочу, чтоб девчонки подумали, что иностранный артист едет! – Хорошо. – Давыдова вздохнула. – Все вы, мальчишки, одинаковые. Только очки черные наденьте, а то за автографами кинутся, не ровен час затопчут! Кака достал из портфеля очки и послушно надел. Она ему так нравилась, эта фифа Давыдова, и он никак не мог понять, чего это он столько лет упирался и не хотел с ней знакомиться. Вот идиот! Наконец они сели в машину, и он уставился на ее загорелые колени, которые вдруг оказались прямо перед его носом. – Что? – спросила она. – Что? – не понял он. Давыдова вздохнула. – Это колени, – пояснила она, полезла в свою огромную сумку, достала из нее белый шелковый шарфик и расстелила его у себя на коленях. – Так лучше? Кака почувствовал себя бараном, но взгляд отвести не смог. – Так тоже хорошо, – ответил он. Загорелые колени просвечивали сквозь шарфик и выглядели еще более соблазнительно, чем до этого. Давыдова усмехнулась, и они тронулись с места. – Пристегнитесь, а то загундит сейчас, – сказала Давыдова, выруливая со стоянки. – Вас как зовут? – спросил Кака, послушно пристегиваясь. – Не поняла? – удивилась Давыдова. – Ну, Надежда – это очень официальное имя, а как вас называют близкие? – Нюся, – ответила она, оторвавшись от дороги и внимательно посмотрев ему в глаза. – Некоторые, правда, называют тетей Нюсей. – Мне не нравится. Какая же вы Нюся? Можно я буду называть вас просто Надей? – Можно. А вас тогда как зовут? – Будете смеяться. Меня зовут Какой. – Странное имя. Не сказать, чтоб некрасивое, но очень эксцентричное. А почему так? – Это Шестопалов еще в детстве придумал. Константин Константинов. Сокращенно – Ка-ка. – Мне тоже не нравится. – Тогда зовите меня Костей. – Хорошо. А вы, случайно, не Константинович? – Константинович. – Дурдом. – Надя! А можно я вас приглашу ужинать? – Пригласите. – Приглашаю. – А куда? – А куда – вы скажете. Я же ничего теперь в Питере не знаю. Чувствую себя настоящим иностранцем. Вон сколько всего понастроили. В свое время этот город стал для меня родным, а теперь ничего не узнаю. – В центре ничего не изменилось, даже еще красивее стало. Они мчались по шумным, запруженным автомобилями улицам, и Константин не узнавал ничего вокруг. Машина Давыдовой обращала на себя внимание прохожих и других автомобилистов. Таких автомобилей Кака в Америке не видел. Нет, конечно, богатые люди ездили на «мерседесах» и БМВ, но это в большинстве своем были машины большие, представительского класса. Эта же машинка была какая-то игрушечная, имела свое лицо и походила на автомобили из мультика про крутые тачки. Этот мультик он как-то с удовольствием смотрел вместе с Анечкой. – Надя, мне Игорь говорил, что вы не замужем. Чего так? – Ну, я не всегда не замужем, а периодически. Вы же тоже, как сообщает тот же источник, вроде бы не женаты. – Был два раза. Дочке тринадцать лет. Живет в новой семье ее матери. А я воскресный папа. – А у меня сын Степан. На втором курсе в институте учится. Живет со мной. Я пока еще не готова отдать его какой-нибудь девице. – Ни фига себе. А я, признаться, даже забыл, что мы с вами ровесники. Как вам удается так выглядеть? В смысле, лет на десять моложе меня. – Спасибо за комплимент. – Никакого комплимента. Чистая правда. Так как? – Деньги. – Вы их к лицу прикладываете? – И к лицу тоже. – В Америке все женщины толстые. – А я на диете сижу постоянно. Готовлюсь встретить мужчину своей мечты. – А вы его как узнаете? – Просто. У него нос особой формы. – Как у меня? – Не исключено. – Когда встретите, на диету плюнете и растолстеете? – Все может быть. Говорят, что счастливые женщины дурнеют. Лев Толстой такое утверждал, а он зря не скажет. Хотя я уже к этой своей диете так привыкла, что и не замечаю ее. За этой легкой болтовней Кака даже не заметил, как они въехали в центр и остановились у дома из стекла и бетона. Дом был втиснут в старую застройку и выделялся из окружающей среды. Солидный подъезд был отделан черным мрамором, входные двери выполнены из тонированного стекла. Давыдова подъехала к воротам в подземный паркинг. Ворота открылись, и они скользнули в темноту и прохладу парковки. Давыдова задвинула солнечные очки на лоб, Кака последовал ее примеру. Его поразил представленный на этой парковке автопарк. Безусловно, в Америке люди живут гораздо скромнее. Миновав сверкающие «мерседесы», «порше», «крузеры» и разномастные БМВ, Давыдова приткнула свою машину рядом с красным «астон-мартином». Вылезая из машины, Кака аж присвистнул. – Богато, однако! – заметил он, оглядывая всю эту роскошь. – Чиним-паяем, нефть продаем, газ добываем, взятки берем и в сериалах снимаемся. Хотя артисты наши со своими кабриолетами уже практически все в Москву перебрались, – пояснила Давыдова. – Я бы сказал, это даже несколько вызывающе. – Банановая республика, чего вы хотите?! Деньги зачастую шальные, потом и кровью не оплаченные, а с другой стороны, голодное советское детство. И вот вам, пожалуйста, – «бентли». И чтоб непременно красный. Так что я со своей малипусенькой тачкой – скромная скромница. – Тогда пройдемте, скромница, в нумера! – сказал Кака, вытаскивая из багажника свой чемодан. На лифте они поднялись в холл первого этажа. На пути у них стоял пост вооруженной до зубов охраны. – Здравствуйте, Надежда Михайловна! – поприветствовал Давыдову дюжий молодец в черной униформе. – Здравствуйте, Сережа! Познакомьтесь, это Константин Константинович, он будет некоторое время в квартире Игоря Александровича проживать. – Здрасте, – сказал детина по имени Сережа, обращаясь к Константину. – Я извиняюсь, конечно, но документик ваш какой-нибудь можно? Я ксеру сниму, у нас правила. |