Книга Разрушенный дворец, страница 73 – Эрин Уатт

Мы останавливаемся рядом с одним из столов. Здесь есть все: от сумок до ювелирных украшений и рекламных проспектов с надписями типа «Аспен», «Лас-Вегас» или «Пуэрто-Вальярта». Теперь понятно, о чем говорил Уэйд.

– Здесь ничто не стоит пять сотен, – говорю я ему, показывая на выделенные жирным шрифтом цифры, напечатанные внизу каждого листа, с пояснениями.

– Да, но ты типа должна выиграть еще фишки, а тот, с кем ты пришла, должен отдать тебе свои.

– Совсем никакой дискриминации, – бормочу я себе под нос.

Уэйд фыркает от смеха.

– В Асторе не все свободны от предрассудков. Ты разве только сейчас заметила?

Я задумываюсь: не потому ли не пришла Вэл? Кроме платья нужно потратиться и заплатить пятьсот долларов за фишки, на которые можно купить всякое барахло.

– Отстойно быть тем, кто учится по стипендии.

Уэйд хмурится.

– Тебе необязательно играть.

Я оборачиваюсь по сторонам.

– И Лиама Хантера нигде не видно. По-моему, он тоже на стипендии, как и Вэл, да?

– Хм.

Глаза Уэйда расширяются, когда до него доходит, кто именно присутствует на всех этих благотворительных балах.

Все подстроено так, чтобы бедным детишкам было не попасть сюда, и волшебные чары мигом рассеиваются.

Я нетерпеливо поглядываю на дверь.

– Ну где же Рид?

Когда он рядом, я могу стерпеть все что угодно. Но только если он настоит на своем, скоро его со мной рядом больше не будет.

Я отгоняю эту гнетущую мысль.

Уэйд пожимает плечами.

– Он точно опоздает. Джордан любит появляться эффектно.

Рид

– Ты опоздал, – рявкает Джордан, распахивая передо мной дверь особняка.

Я смотрю на часы.

– Ровно на одну минуту, – закатив глаза, отвечаю я.

И хотя ее грубый тон действует мне на нервы, эта сделка с дьяволом чертовски того стоит. Я не умру, если буду более галантным.

– Ты готова? – вежливо спрашиваю я.

Джордан осматривает меня с головы до ног.

– Где твой золотой галстук?

Неожиданный вопрос. Я смотрю на свой черный.

– По-моему, у меня нет золотого галстука.

Ее глаза становятся похожи на две узкие щелочки.

– Это было частью договора. Ты должен был надеть золотой галстук, под цвет моего платья.

Я следую взглядом за ее рукой, которой она проводит вдоль тела в духе Ванны Уайт ^[11]. Такое ощущение, что Джордан обернули в золотую шелковую бумагу, очень тонкую. Черт, это что, ее соски? Я пытаюсь не глазеть на них, но это непросто.

Отводя взгляд, я замечаю на лице Джордан самодовольную усмешку.

– Нравится то, что видишь?

– Ты про свои сиськи? Джордан, они есть у каждой девушки.

Ее усмешка из самодовольной превращается в издевательскую.

– Передай Элле, что сделка отменяется и она по-прежнему должна мне.

Дверь начинает закрываться прямо у меня перед носом. Упираясь рукой в деревянный проем, я протискиваюсь внутрь. Веди себя вежливо, Рид. Ты не умрешь, если будешь милым с этой девчонкой.

– Отлично выглядишь, – через силу выжимаю я из себя.

– О, ну вот, другое дело! – Демон похлопывает меня по руке, и мне приходится призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не передернуться. – Неужели было так тяжело?

Да, очень тяжело. И я не хочу, чтобы меня трогала она или любая другая девушка, если ее не зовут Элла Харпер. Но Джордан я этого, конечно, не говорю, а лишь повторяю свой вопрос:

– Ты готова?

Учитывая, как она разозлилась из-за того, что я опоздал, жду, что в ответ прозвучит «да». Но не тут-то было.

– Мы никуда не поедем до тех пор, пока ты не наденешь золотой галстук.

Мать твою, эта девица вообще в своем уме?

– У меня такого нет, а даже если бы и был, я не собираюсь тратить лишние двадцать минут и ехать за ним. Бери сумку или что там тебе нужно, и поехали.

Джордан упрямо выставляет подбородок.

– Нет, сначала мы сфотографируемся. Мам! – кричит она. – Приехал Рид Ройал. Мы готовы фотографироваться.

Сжав пальцами переносицу, я молю Бога дать мне еще терпения. Мне не хочется выполнять роль манекена, пока Джордан будет увековечивать в памяти этот балаган.

– На фотографии я не подписывался. Я приехал, чтобы отвезти тебя на бал. Таким был уговор.

– Как я скажу, таким этот договор и будет, – шипит Джордан.

– Мы оба знаем, что Элла единственная, кто выполнит свою часть сделки. Остальные послали бы тебя куда подальше. – Включая меня, но я стараюсь вести себя безупречно и свести оскорбления к минимуму. – Я здесь. Я хочу отвезти тебя на танцы. Я буду сидеть с тобой за ужином и отдам свой мешочек с фишками, чтобы ты купила все, что твоей душе захочется. Точка. Так что мы либо продолжаем ссориться еще часа два, либо валим на вечеринку. Если поторопимся, то даже сможем успеть к ужину.

– Я заслуживаю фотки, – настаивает она.

И как по сигналу из-за угла появляются миссис и мистер Каррингтон, у которого в руках фотоаппарат.

Я вздыхаю. Если не уступлю ей, то мы всю ночь проведем здесь.

– Ладно, делаем фотографию и едем.

– Пять фотографий.

– Одну.

На лице ее матери застыло смятение.

– Что ж, может, нам сделать пару фотографий у камина? – тихо предлагает она.

– Да, начнем оттуда, – соглашается Джордан.

– Несколько правил, – шепчу я ей, чтобы еще больше не смущать ее родителей. Они и так не понимают, что происходит. – Мы не целуемся, не обнимаемся, не делаем ничего, что делают парочки.

– Ты обнимешь меня, и тебе это понравится, – язвительно бросает она и хватает меня за рукав, чтобы притянуть к себе.

Я спокойно вытягиваю тонкую шерсть смокинга из ее хватки.

– Поосторожнее. Том Форд не дешев.

Мой смокинг пошит на заказ. Ежегодно каждый из нас получает новый. Папа глубоко убежден, что нужно иметь одежду на любой случай жизни.

– Готовы? – спрашивает миссис Каррингтон, жестом показывая своему мужу с фотоаппаратом подойти ближе.

После череды уверток и ухищрений, когда Джордан пыталась тереться своей задницей о мой член, а я старался сделать так, чтобы мы не касались друг друга даже одеждой, фотографии сделаны, и мы стоим у дверей.