Книга Говорящая с камнем, страница 17 – Валерия Осенняя, Анна Крут

— Второе, — напомнил о себе Фран. — Выпивка и закуска. Эдд, принеси даме красного вина и соленые тарталетки. Я думаю, ей понравится.

Юноша по имени Эдд крупный и очень высокий, весело улыбнулся, взял с дальнего столика два бокала и принес нам. А после — те странные «бутерброды», похожие на яркое печенье с чем-то желтеньким и бордово-розовым. На вкус оказалось невероятно соленым, но приятным. Мне понравилось. Никогда такого не ела!

— И в третьих, даже у очень странной девушки должен быть кавалер… — он приподнял мой бокал, намекая, чтобы я выпила, но перед этим легко стукнул им о мой.

— Следует чокнуться и выпить на брудершафт со своим кавалером, — Фран скрестил мою руку со своей и хитро улыбнулся. — Пей!

— Спасибо, но я не хочу.

— Откажешь «кавалеру»? Посмотри вокруг. Так принято.

Удивленно оглянулась, действительно замечая, что некоторые так же странно пьют этот красный напиток.

— Ты ведь не хочешь, чтобы над тобой вновь смеялись и называли чудачкой?

Эти слова подействовали. Я выпила и от неожиданности закашлялась, чувствуя, как вино пошло носом.

— Нет, — посмеиваясь, проговорил пепельноволосый, одновременно постукивая по спине. — Все равно будут так называть… чудачка.

— Оно невкусное! — наконец откашлявшись, призналась: — Горькое и приторное.

— Тогда я знаю, что может тебе понравиться, — он крутанул меня под рукой и неожиданно прижал к себе. Упершим носом в его жакет, я ощутила еле заметный горный запах.

— Но все потом, сначала танец!

Он повел меня к остальным парам. А мне вдруг стало так легко. Будто я сама вся легкая, как ветер. Мы закружились, и я поистине начала получать настоящее удовольствие от танца с Франом.

Он вел очень умело и галантно. Я даже не задумывалась над тем, почему Фран вдруг столь любезен. Ведь я видела косые взгляды третьекурсниц. Они, видимо, тоже хотели танцевать с ним, но молчали, только наблюдая.

Музыка проникала в самое сердце, заставляя делать плавные и симметричные движения. Рука пепельноволосого лежала у меня на талии. Я полностью ему доверилась, без страха отклоняясь назад на очередных поворотах. Откуда-то знала — не отпустит.

— Ты устала, — через некоторое время проговорил Фран. И только тогда я поняла, что он прав. Сердце бешено билось в груди, спина взмокла, хотелось пить.

— Я сейчас принесу выпить, а ты отдохни, — угадал он и проводил к дивану у раскрытого окошка.

Прохладный вечерний воздух моментально остудил пыл, а вскоре вернулся и Фран с Эддом. Они оба сели по бокам от меня. Так странно. Ощущение, что вижу все через пелену. Фран протягивает яркий напиток — в этот раз очень вкусный и сладкий.

— Моя ошибка, — голос Франа звучит наигранно, и мне это не нравится. — Надо было начинать с коктейлей, а после уже давать вино.

— Какая разница?! — фыркнул Эдд, а потом резко осекся. — Девчонка впервые пьет?

— Вы о чем?

Я попыталась встать и поняла, что не могу. Меня повело резко в сторону. На руки Франу, который усадил меня назад и дал еще один кубок.

— Попробуй этот, он еще слаще.

— Я не хочу больше.

Что со мной?

— Она уже готова! — рассмеялся Эдд. — Смотри, не переусердствуй.

Я услышала, как скрипнул диван. Эдд ушел? Почему перед глазами все расплывается? И так хочется пить…

Вновь сделала глоток, с удивлением понимая, что этот напиток еще вкуснее. Вишневый и прохладный, утоляющий жажду.

Так хорошо! Легко. Мне вновь хочется танцевать. По-новому посмотрела на Франа, чувствуя, как горят щеки… не то от жары, не то от чего-то еще. Здесь очень душно. Даже не помогает ветерок из раскрытого окна.

— Тебе помочь? — вежливый голос, и я ощутила, как его руки расшнуровывают ленту на моем корсете. — В нем, наверное, невероятно душно.

Киваю. Он красив. У него такие глубокие серые глаза…

— Ребята, нас, кажется, засекли! — громкий знакомый голос лисички.

Староста здесь?

— Бегом расходитесь! Неприятности будут. Сегодня профессор Крэйф дежурный. Поймает, головы всем оторвет! — Ивоника вдруг запнулась, и я услышала свое имя. — Фран, ты чего с новенькой творишь?! Совсем с ума сошел? Ханна, а ну иди сюда!

Я на самом деле хотела пойти, но стоило только встать, как вновь пошатнулась и оперлась на Франа.

— А что ты на меня смотришь? — насмешливо спросил пепельноволосый. — Она сама пила. Я ведь не вливал. Даже благородно готов отвести ее в комнаты.

— Ну уж нет… — договорить староста не успела. — Бегом отсюда! Он уже здесь!

Я толком ничего не поняла, с трудом устояв на ногах и непонимающе наблюдая за разбегавшимися в разные стороны адептами, спешившими все спрятать.

Какое-то мгновение — и в проеме показывается профессор Крэйф, а я с ужасом осознаю, что стою перед ним совсем одна. Все куда-то испарились. Даже Фран исчез! Но почему-то страха не было, скорее, удивление. Почему рядом со мной на низком столике стоят пустые бутылки? Откуда?

— Профессор, ик, я… — ослаблено осела назад на диван, вдруг понимая, что он стоит передо мной на коленях.

Держит мою руку. Я не вижу его лицо. Оно размывается. Улыбаюсь.

— Профессор, а у вас три глаза.

— Ханна?! — он с силой дернул меня за руку. — Вы знаете, что на территории академии пить нельзя? За такое исключают!

— Пить? — это все что я услышала, громко икнув. — Я очень хочу пить.

— Догадываюсь, — хмуро ответил мужчина и неожиданно серьезно спросил: — Третьекурсники устроили вечеринку?

Я хотела сказать «да». Рассказать о Фране, но почему-то вместо этого вышло только:

— Хочу танцевать! Давайте танцевать? Мне так понравилось!

Хотела потащить преподавателя в центр зала, но вышло только обнять и беспомощно повиснуть.

— Вам надо хорошо выспаться, и тогда уже завтра…

— Не хочу завтра! — громко перебила, еще крепче обнимая шею. Ой, а она у него крепкая! И плечи мужественные…

— У вас такие подкаченные плечи и… — я пощупала его руки ниже. — Прямо, как у моего папы!

— Ханна… — голос какой-то усталый и нервозный. Мгновение — и я понимаю, что меня подхватили на руки.

— Папа тоже меня часто так носил! В детстве…

Вздох. А мне все равно. Прижалась крепко-крепко к нему всем телом, чувствуя быстрый стук его сердца. Вот у папы оно всегда тихое и размеренное.

— Да что же это такое?! — неожиданно рассердился Крэйф, убирая со своей шеи мои руки. — Я ведь не железный, в конце концов.

— Железо самый непослушный металл! — вспомнила я, задумываясь. — Точно! Вы похожи на него: хмурый, серьезный и такой же строгий.