Онлайн книга «Омут»
|
Лавируя между снующими по проспекту машинами, я перебежал дорогу и подошел к «девятке». Леха встретил меня бегающим взглядом и коротко сказал: – Садись. Я пожал плечами и последовал его предложению, предварительно бросив пакет с деньгами на заднее сидение. В машине пахло каким-то уж слишком едким ароматизатором. Пришлось открыть окно, чтобы не чихнуть. Кум сел за руль и завел двигатель. – У тебя все нормально? – поинтересовался я, глядя на его озабоченное лицо. – Я то же самое у тебя хотел спросить. Что с телефоном? – Все в порядке с ним. Кстати, давай в обменку, а потом в ломбард заскочим? Там рядом все. Мне вещи забрать надо. На Студенческой. Леха хмыкнул. – Ломбард, значит? Видишь, как все просто? А мне поспать не дал. Я не стал язвить по этому поводу. Взывать к его совести все равно не имело никакого смысла, а разводить бесполезные дискуссии на тему моральных ценностей ни желания, ни, тем более, необходимости не было. Поэтому я просто кивнул и промычал: – Угу. А ты здесь какими судьбами вообще? Леха некоторое время рулил молча, словно делая вид, что не расслышал моего вопроса. Но, собравшись с мыслями, ответил: – Поговорить хочу, – еще одна пауза, – Догадываешься о чем? – Возможно, – уклончиво ответил я. Тот кивнул. – Так откуда счет узнал? Только не говори, что угадал. Я бы поверил, если бы это был один – ноль там… или два-один. Но четыре – один! – Сон приснился, – усмехнулся я, но тут же добавил, – Ты все равно не поверишь, если расскажу. Так что считай, что сон. Это почти правда. Леха вздохнул и снова умолк. Мы подъехали к перекрестку. На светофоре загорелся красный. Машина остановилась. – То есть, по-хорошему не расскажешь, – сказал кум, выдерживая скорее утвердительную интонацию, нежели вопросительную. Случись это в нормальном мире, я бы даже мысли не допустил, что он может сказать нечто подобное всерьез. Такая фраза была бы воспринята не иначе, как шутка, не более того. Скажу больше, мы с ним частенько подкалывали друг друга шуточными угрозами. Бывало, даже ногой под зад могли приложиться. Но то было там… А здесь… Я посмотрел на кума так, будто рядом сидел не друг, а, как минимум, следователь по особо важным делам. При этом мне грозил срок от семи до пятнадцати с конфискацией. – Что-то я не понял, Леха. Это что сейчас было? Ты мне угрожаешь? Это угроза, что ли? Светофор вспыхнул зеленым, и машина снова тронулась с места. – Ну, я же не спрашиваю у тебя, чем был твой ответ про сон. Мы же оба понимаем, что это херня на постном масле. Ты не хочешь поделиться с другом, я возмущаюсь. Или я не прав? А? Николай? – судя по тону голоса, Леха начинал заводиться, – Бабла срубил? Я молчал. – Ну, че морозишься? Срубил, спрашиваю? – Тебе-то какое дело вообще? – Сколько срубил? – с каждой секундой он злился все сильнее, – Штуку срубил? А? Или больше? Колись, кум. Хоть это-то скажи другу, если стукача слить жмешься. Ну? Семенов! – Останови. – Сидеть! – внезапно заорал кум и вдавил педаль газа в пол. Машина дернулась и начала набирать скорость, – Сколько?! – Пошел ты… – спокойно ответил я и отвернулся к окну. Не сбрасывая внушительной скорости, Леха отвернулся назад, протянул руку к заднему сидению и взял пакет. – На место положи, – процедил я сквозь зубы. – Нахер иди, – тем же тоном ответил кум. Он ловко распахнул пакет и одним движением высыпал оттуда пачки долларов себе на колени. Захотелось дать ему в морду, но сейчас это грозило, как минимум, инвалидностью. Если Леха от удара потеряет управление, то старая колымага, которая неслась по проспекту со скоростью сто двадцать километров в час, улетит с дороги и при встрече с первым же столбом или деревом превратится в консервный гроб на колесах. От того, что ему приходилось внимательно следить за дорогой, он не сразу заметил, что именно выпало из пакета, но когда все-таки удалось бросить короткий взгляд вниз, он вдруг засмеялся и нажал на тормоз. «Девятка» резко дернулась, колеса с визгом заскользили по асфальту. – Святые сребреники! – завизжал Леха, – Да ты вообще совесть нахер потерял! Он снова смеялся, продолжая снижать скорость, пока машина полностью не остановилась. Кум припарковался у обочины, неторопливо достал из-под сидения нож и зажал его в правой руке. Левой, также неторопливо, собрал пачки денег и сунул себе под зад. Я даже не понял, что произошло. Настолько это было невероятным! Не верилось, что происходящее – реальность! – Хорошая подушечка, – Леха расплылся в довольной улыбке, – Так сколько там? Теперь-то не отмораживайся. Все равно пересчитаю. Интересно просто. Меня разрывала ярость. Казалось, из машины выкачали весь кислород. Остался только едкий запах освежителя воздуха. Хотелось вдохнуть, но легкие, как и все мышцы будто сковал паралич. Я сглотнул густой комок, стоявший в горле, и прошептал: – Твоих там нет, Леха. Все, что есть – все мои. Так что верни по-хорошему. – По-хорошему! – снова смех, – А то что? Да ладно. Не ссы. Верну. Я с недоверием посмотрел на кума. – Нет, серьезно – верну. Ты только поделись инфой, и никаких проблем – забирай. А не поделишься – мне и этого хватит. А ты себе еще заработаешь. Ну, а что? Поставишь на ответку… Что там будет? Семь – пять? Или опять четыре – один? Хотя, если это договорняк был, то им уже смысла нет сливаться с таким крупным счетом. Ноль – ноль будет. Да? – Четыре – один, – криво усмехнулся я. Леха удивленно вскинул брови. – Ты серьезно? Я пожал плечами. – Нет, это точная инфа? – Точная. Деньги верни. – Ты меня за идиота держишь? – Нет, кум, не за идиота, – в морду ему давать больше не хотелось. Теперь хотелось просто больше никогда его не видеть, – За мудака, скорее. Отдай деньги. Они мне нужны. – Мне нужнее, – спокойным голосом сказал Леха, потом кивнул на дверь и скомандовал, – Вали. Я продолжал сидеть, глядя на него в упор. – Пошел нахер, я сказал, – и в голосе, и во взгляде сквозила весьма конкретная угроза. Он направил острие ножа к горлу, и я почувствовал, как сталь прикасается к кадыку. – И что? Зарежешь? – Нехер делать. И за меньшую сумму зарезал бы. Отпускаю только потому, что вроде как не чужие. Вали, пока разрешаю. – Нет, – покачал я головой. Он некоторое время пристально меня изучал, словно определяя, насколько решительно я настроен, затем отвел взгляд к ветровому стеклу. В этот момент лезвие ножа отошло в сторону. Я украдкой приподнял левую руку и резко ударил по запястью. Нож выбить не удалось, но его правая рука со стуком ударилась о приборную панель. Леха тут же занес ее для удара, и я едва успел прижаться к двери. Нож почти по самую рукоять вонзился в спинку моего сидения. Затрещала обивка. Кум зарычал и попытался вытащить его обратно. Я воспользовался секундной заминкой, размахнулся, насколько позволял тесный салон автомобиля, и ударил кума в челюсть. Он отпустил рукоять и двинул меня кулаком в нос. В голове хрустнуло, лицо обожгла дикая боль. Мощным потоком хлынула кровь. Он ударил еще раз. Я успел закрыть лицо руками и ответил ему ударом локтя. На этот раз получилось приложиться основательно. Леха взревел и закрыл лицо ладонями. Я схватил нож и с силой рванул. Лезвие вышло из спинки сидения. |