Книга Мрак, страница 20 – Юрий Никитин

Кузя не сдвинулась с места, Мрак чувствовал на шее ее тонкие ручонки:

— Что ты делаешь? У тебя там полно противных кошек.

Светлана закусила губу:

— Ах да... Что же делать?

Кузя сказала радостно:

— Собачка будет жить у меня! Я кошек не люблю.

— Нет, — сказала Светлана, кивком подозвала служанку: — Немедленно убрать всех кошек.

Служанка ахнула:

— И даже пушистика Цацу?

Светлана на миг заколебалась. Взгляд ее метнулся к Мраку, служанке, снова к Мраку. Плечи зябко передернулись:

— Цаца очень красиво умывается. Но если бы меня душили на ее глазах, она бы... умываться не перестала.

Так и явились в большую комнату: со стражей, с маленькой Кузей, счастливо повисшей на большом черном волке. Рогдай вошел вслед за сестрами, он тоже был напряжен, с волка не сводил глаз.

Мрак прошел к большому ковру посреди комнаты, лег. Кузя сразу повалилась сверху, начала заглядывать в уши, раскрывать ему пасть и ужасаться большим зубам, чесала, гладила, целовала в морду, и Мрак нашел ее внимание хоть и приятным, но надоедливым.

Рогдай все еще опасливо глядел на волка:

— Где его поместить?.. Рядом с комнатой стражи есть каморка.

Мрак встретил прищуренный взгляд воеводы. Что-то у того было на уме.

— Это потом, — сказала Светлана, — пусть пока побудет здесь. Обнюхает все, привыкнет. Ему здесь должно быть странно!

— Я бы так не сказал, — заметил Рогдай, глаза его были очень внимательными. — Он держится так, словно ему здесь все знакомо.

— Или он очень устал.

Рогдай не дурак, подумал Мрак. Но если сейчас встать и начать обнюхиваться, то получится, что я еще и понимаю, о чем говорят.

Он сел, изогнулся и начал остервенело чесаться задней лапой за правым ухом. Ощущение было столь сладким, что почти забыл, где находится, драл когтями так, что кожа скрипела, рожу перекосил страшно, глаза от удовольствия прикрыл, а клыки, напротив обнажил.

— У него блохи? — вскрикнула Светлана встревоженно.

— Или клещи, — добавил Рогдай знающе. — Его лучше прямо сейчас отвести к моим воям.

— У тех тоже клещи?

— У них дубленая кожа. Клещ зубы обломает. А ежели переползет на тебя, то проест насквозь.

Кузя, впепившись в густую шерсть, влезла на Мрака верхом и возразила гневно:

— Ни за что! Собачка будет в моей комнате. А противных клещиков я сама выберу.

Телохранители стояли с постными лицами. Глаза их были настороженными. Не столько за царевен боятся, подумал Мрак, сколько за свои портки.

А Кузя счастливо валялась с Мраком на ковре, дурачилась, кусала его за уши, ощупывала, мяла детскими ладошками:

— Ой, какие у тебя большие ухи!.. Зачем они тебе? Ага, чтобы лучше слышать... А зачем такие большие лапы?.. Ага, чтобы лучше бегать... А зачем тебе этот хвост?

Это не хвост, хотел было ответить Мрак, чувствуя, что краснеет. Рогдай прав, его место поближе к наемным гридням. Там, кстати, и кухня недалеко.

Рогдай посмотрел на ребенка строго:

— Не пристало младшей царевне... весьма юной!.. столь внимательно ощупывать... э-э... лесного зверя. Если бы волчицу, то еще куда бы ни шло...

Светлана оторвала Кузю от Мрака, та сразу заревела и стала брыкаться. Мрак вздохнул с облегчением. Явилась служанка, молодая круглолицая девка. На волка смотрела с ужасом.

— Яна, — сказала Светлана властно, — это мой друг и спаситель Мрак. И обращаться с ним надлежит, как с моим другом.

Яна обошла Мрака вокруг, убедилась, что тот не бросается грызть ее сдобное тело, осмелела, уперла руки в бока и уже оглядела его критически:

— Пес... Да еще такой громадный!.. Не линяет?

— Да вроде бы нет, — ответила Светлана, она пощупала его густую шерсть. — Пока нет.

— Они все весной линяют, — пробурчала служанка. Она поспешно сдернула с кровати роскошное одеяло, что свисало до самого пола. — Слава богам, сейчас осень.

— Зачем ты забираешь?

— Царевна! Кобель должен пометить все в новом доме! У них привычка такая. А когда такая туша брызнет, то зальет все. А с твоего белья желтые пятна выводить трудно.

Царевна наморщила носик:

— А нельзя, когда захочет, быстро вывести в сад?

— Нельзя, — отрезала Яна убежденно. — Он должен сперва все здесь наметить. А потом будет сам проситься в сад. Чтоб и там пометить.

Светлана вздохнула:

— Ну ладно. Помечай все... Это сильно пахнет?

— Пахнет? — хихикнула служанка. — Это такая вонь, такой смрад!

— Но потом будет проситься в сад? — с надеждой переспросила Светлана.

— Конечно! Старые метки подновлять надобно. Чтобы не выветривались!

А в самом деле, подумал Мрак. Пора бы уже и... Так и тянет побрызгать всюду, оставить свой запах, чтобы другие волки знали его территорию. Надо будет побрызгать и на Светлану с Кузей... гм... здесь же нет волков, это ж дворец! Здесь люди, а они, хоть и хуже волков, но метят свое по-другому.

Он прошелся по комнате, понюхал. Светлана смотрела искательно. Мрак мотнул головой в сторону окна.

— Он просится! — воскликнула Светлана.

— Такой зверь может проситься?

— Я не о том... ну, он просится в сад, — воскликнула Светлана. — Ну правильно, он привык брызгать только на деревья!

— В лесу нет такой мебели, — подержала ее рассудительно Кузя. Ее детские глаза смотрели по-взрослому серьезно. — Он там пометит, а спать будет здесь... в моей комнате.

— Кузя!

— Он меня любит, — заявила Кузя упрямо. — Ну пусть не еще, но потом полюбит! А я его люблю уже сейчас.

Она снова обхватила Мрака за шею, зарылась в шерсть. Пока он не высвободился, быстро почесала ему за ухом, сунула детские пальчики в уши и поковырялась там, и разомлевший Мрак решил, что сестра Светланы, когда подрастет, будет знать как обращаться с мужчинами, что тоже волки, только уродливые.

Наконец-то я во дворце, мелькнула счастливая мысль. Теперь Светлана совсем близко. Здесь везде ее запах, и уже от этого готов подпрыгивать в щенячьем восторге, визжать и скулить. Еще когда поднимался по лестнице, а запах становился сильнее и сильнее, уже готов был от счастья падать на спину и месить воздух лапами!