Онлайн книга «У любви свои законы»
— Ты такой красивый, — шепнула она, легонько куснув его за мочку уха, потом, успокаивая, лизнула ее. — Горячий, сильный и… — Что «и»? Или мне лучше не знать? — …и волосатый. Хохотнув, он с наслаждением потянулся под ней. Это было удивительное ощущение. Фэйт показалось, будто она закачалась на ненадежном плотике на океанских волнах. Ей пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не свалиться. Удержав равновесие, она с наслаждением запустила руки в его густые, чуть вьющиеся волосы. Такой шевелюре могла бы позавидовать любая женщина. — Почему у тебя такие длинные волосы? — спросила она, захватив одну прядь и пощекотав ею кончик его носа. — И зачем эта сережка? Не слишком ли у тебя вольный вид для человека, которому приходится заседать сразу в нескольких советах директоров? Грей поморщился, но тут же рассмеялся. — Обещай, что никому не скажешь. — Обещаю, если только ты не будешь говорить, что тебя кто-то до смерти напугал фотографией Шинейд О'Коннор . В этом случае я буду не в силах смолчать. Он смущенно улыбнулся — на нее сверкнули два ровных ряда ослепительных зубов. — Моя ситуация не лучше. Понимаешь… дело в том, что я боюсь парикмахерской машинки. Фэйт была настолько поражена услышанным, что даже скатилась с него. — Боишься парикмахерской машинки?! — эхом отозвалась она. Мысль о том, что этот здоровенный детина, пират, боится такого пустяка, даже не укладывалась у нее в голове. — Мне не нравится шум, который она издает, — попытался оправдаться Грей, повернувшись на бок и пропустив руку ей под голову. В глазах его играли смешинки. — У меня от нее кошки на душе скребут. Однажды, когда мне было года четыре или пять, меня повели в парикмахерскую к старику Герберту Дюма. Я орал как резаный, и отцу пришлось держать меня, чтобы я не сбежал. Он даже пытался подкупить меня разными подарками, чтобы я вел себя нормально, но это было выше моих сил. Стоило услышать это несносное жужжание, как меня тут же начинало выворачивать наизнанку. К десяти годам мы договорились, что меня будут стричь только ножницами, но в парикмахерскую я уже тогда ходил редко. А с возрастом еще реже. Что же до сережки… — Он рассмеялся. — Это своего рода маскировка. Когда у человека в ухе серьга, то со стороны кажется, что и длинные волосы он отращивает себе нарочно, чтобы создать целостность образа, а не потому, что у него какая-то фобия. — Где же ты теперь стрижешься? — спросила Фэйт серьезно. Трудно было представить себе Грея, взрослого человека, который избегает парикмахерских салонов точно так же, как многие дети избегают кабинета стоматолога. — Я редко пользуюсь услугами парикмахерских. Заглядываю в один салон в Новом Орлеане, когда бываю там по делам. Там работают люди, с которыми у меня твердый уговор: пока я у них, они не включают машинок. А что? Ты хочешь отнять у них хлеб? — Он отыскал пальцами мочку ее уха и стал играть ею. Он улыбался, но Фэйт чувствовала, что Грей говорит серьезно. — Ты доверишь мне подстричь тебя? — Разумеется, да. А ты доверишь мне сделать то же самое с твоими волосами? Фэйт ответила, не колеблясь: — Разумеется, нет. Но я позволю тебе побрить мне ноги. — По рукам, — проговорил Грей и навалился на нее. В следующий раз Грей проснулся, когда за окном уже почти опустились сумерки. Простонав, он потер ладонью лицо. — Помираю с голоду, — объявил он своим сочным голосом. — Черт возьми, мне еще нужно позвонить домой и подать о себе весточку. Фэйт перевернулась на спину и осторожно, стараясь не делать резких движений, потянулась. Несмотря на то, что почти весь день она провела в постели, тело ныло так, как будто она только что закончила колоть дрова. И правда: провести несколько часов в одной кровати с Греем Руярдом — нелегкое испытание. Это было прекрасно, весело, потрясающе, но… тяжело. Теперь, когда он заговорил о еде, она почувствовала, что и сама проголодалась. Завтракала она давным-давно, а мысли об обеде не приходили им в голову. Грей сел на постели, и Фэйт получила возможность вволю полюбоваться его упругими ягодицами. Протянув руку, она нежно пробежалась по ним ладонью. Грей, сняв трубку телефона, с улыбкой обернулся через плечо. — Продолжай, продолжай, — проговорил он и стал набирать домашний номер. «Со спины он так же красив, как и спереди», — мечтательно подумалось Фэйт. Какие тугие мышцы… Из-за них кажется, что позвоночник бежит словно по дну узкого прямого ручейка. Спина заметно сужалась от широких плеч до стройной талии. — Привет, — сказал Грей в трубку. — Передай Дельфине, что я к ужину не вернусь. До Фэйт донесся чей-то приглушенный и нечленораздельный женский голос. Грея, очевидно, спросили, где он находится, потому что он ответил: — Я в гостях у Фэйт. Слов Фэйт по-прежнему разобрать не могла, но голос в трубке стал громче и раздраженнее. Она увидела, как напряглись мускулы у него на спине, и ей стало неудобно. Как будто подслушивает. «Надо уйти куда-нибудь», — машинально подумала она. Только бы не слышать, как он начнет сейчас оправдываться за то, что находится у нее дома. Фэйт села на постели и свесила вниз ноги. Тело было ватным и почти не подчинялось ей. — Мони, — терпеливо проговорил в трубку Грей и вздохнул. — Мы поговорим. Я вернусь домой утром. Нет, не раньше. Утром. Если для меня будет что-то важное, звони сюда. Фэйт медленно, морщась от ноющей боли во всем теле, поднялась и сразу же почувствовала слабость и дрожь в коленках. Ей очень хотелось поскорее уйти из спальни, но сделать это было нелегко. Скривившись от боли, она сделала маленький шажок, затем еще один. — Я сказал: завтра, — донесся до нее твердый голос Грея. Он мельком оглянулся через плечо на Фэйт и уже вновь стал было отворачиваться, но ее обнаженное тело приковало его взор. — Пока, — бросил он уже отсутствующим голосом и, несмотря на явные протесты Моники, положил трубку. Поднявшись с постели, он обогнул ее и подошел к Фэйт, которая, шатаясь, пыталась отойти как можно дальше от кровати. — Бедняжка, — проговорил он сочувствующе. — Бо-бо? Она в ответ поморщилась. — Я знаю, что тебе сейчас нужно, — сказал он, сняв с постели простыню, служившую им одеялом, и встряхнув ее. — Я тоже знаю. Горячий душ. — Это потом. — Он обернул ее простыней и взял на руки. — Расслабься и постарайся получить максимум удовольствия. — Удовольствия? — встревоженно переспросила Фэйт. — От чего? — От расслабления, от чего же еще? — игриво ответил он. |