Книга Охота на поросёнка, страница 22 – Григорий Шепелев

— В конец обдолбилась, сучка?

— Чего?

— Схватив изумлённую девушку за запястья, Мельников сдернул её со стула, и, заломив ей руку, ткнул лицом в стол. Джинсы на Кристине сразу сползли до самых колен. Мельников задрал рукав её свитера выше локтя.

— Агеев, поди сюда!

Агеев поднялся, и, поглядев, закатил глаза. Вены были все сплошь исколоты.

— Сука, …! — рычала Кристина, брызжа слюной на стол. — Не имеешь права! Подонок! Сволочь! Пусти!

— Видите ли, мадам, я не только имею право, но и обязан препроводить вас в вашу родную Владимирскую губернию — грядки полоть.

Развернув Кристину уродливо искривлённым лицом к себе, Мельников швырнул её на диван и сухо продолжил:

— А за употребление сейчас, кстати, сажают. Поправочку в уголовный кодекс внесли на днях. Так что два года тебе, считай, уже обеспечены. Это если в комнате ничего не найдём. А если найдём — от трёх до семи схлопочешь.

— … тебе в жопу, сука! Козел! Урод! Не докажешь! — взвыла Кристина, сидя натягивая штаны.

— Конечно, не докажу. Знаешь почему? Потому, что и пытаться не буду. Это не моё дело. Это работа судмедэкспертов, которые через час за тебя возьмутся.

— Чего ты хочешь?

— Чего хочу? Я хочу взять тех, кто дома взрывает.

Лицо Кристины стало неузнаваемым.

— Ты придурок что ли? Причём здесь я?

— Ты здесь ни при чём, поэтому я сказал — от трёх до семи, а не двадцать пять.

— Да что же это такое, — заверещала девушка, задрав ноги на край дивана, — врываетесь, задаёте вопросы, я отвечаю, а вы мне вместо спасибо выламываете руки и угрожаете! Это как понимать? Нормальные люди вы или психи чёртовы?

— Твою мать! Агеев! Она тупая. Ксиву ей в рожу сунь. Читай, соска обдолбанная! Читай! ФСБ, понятно? Ты перед кем кривляешься, мразь? Битых полчаса мы здесь просидели, глядя на твою рожу и слушая твою долбанную брехню! Ты не понимаешь, насколько нам дорога каждая секунда? Точнее, даже не нам, а тем, под чей дом уже заложили взрывчатку? Не понимаешь? Мозги в труху превратились от героина? Отдел по борьбе с наркотиками тебе их быстро восстановит.

— Игорь, не горячись, — вмешался Агеев, — она хорошая девочка. Голова у неё работает. Я считаю, с ней можно договориться без крайних мер.

— Агеев! Ты идиот? Да её волнуют только сто баксов, которые Ольга ей задолжала. А то, что люди гибнут — ей по фигу! Ты ещё не устал смотреть на её трусы? И я не устал. Сейчас она их вообще снимет, и мы растаем. Ты с кем собрался договариваться, Агеев? Ты посмотри на неё. Она уже года три на панели, а это — круче, чем три университетских образования! Ты ей денег дай, тогда будет толк. А без денег будет одна сплошная подлянка.

Подойдя к шкафу, Мельников широко открыл его и спросил:

— Это чья дублёнка — твоя или Ольгина?

— Ольгина, — пискнула Кристина, как мышь из кошачьей пасти.

— Дай мне свой паспорт.

— Нет, нет! Не надо! Послушайте, я сейчас вам кое-что расскажу!

— Следователю расскажешь. Это его работа — слушать брехню. А моя работа, ловить убийц, которых ты покрываешь. Паспорт!

— Нет! Ради Бога, нет!

Кристина вскочила. Джинсы опять упали. Плача, она сняла их вместе с одним носком, и пихнув ногой под диван, истошно взмолилась:

— Послушайте вы меня!

— Кристина, не тяни время. Хуже будет, учти.

Рыдая навзрыд, Кристина поплелась к тумбочке и достала из неё паспорт. Мельников пролистал его.

— Так! Владимирская область, а как у нас с регистрацией в Москве? Нету? Я участкового посажу! Устроили здесь притон. Немедленно одевайся! Я повезу тебя на Петровку.

Произнося две последние фразы, Мельников убрал паспорт во внутренний карман пиджака, а из бокового достал мобильник. Начал нажимать кнопки.

— Я там покончу с собой, клянусь! — завизжала девушка, падая на колени.

— Убери руки. Ты меня разозлила.

Глаза Кристины внезапно сделались ледяными и абсолютно спокойными, хотя слёзы ещё текли по её щекам.

— Спрячь мобильник, — потребовала она и не спеша встала. Мельников подчинился. В эту минуту Кристина — в слезах, в трусах, в красном свитере и в одном носке, была более величественна, чем Исаакиевский собор. Сделав шаг к дивану, она просунула руку в одну из его безобразных дыр, и, вытащив из неё ещё один паспорт, швырнула его к ногам спокойно следившего за ней Мельникова.

— Берите. И будьте прокляты. Это вам было нужно?

— Из-за ста баксов такой скандал ты устроила, — укорил её Мельников, подняв паспорт и убедившись в том, что он принадлежит Ольге. Потом он вручил его своему напарнику со словами:

— Пропал бы ты без меня, Агеев. Ну что ж, теперь мы можем всерьёз надеяться, что Ткачёва придёт или позвонит. Позвольте осведомиться, Кристина Николаевна, какие действия вы предпримете в случае, если Ольга Александровна вдруг придёт или позвонит вам с просьбою подвести куда-нибудь паспорт?

— Пошёл ты в жопу! — отозвалась Кристина. — На хрен тебе усрались какие-то мои действия, твою мать? Вы же телефон поставите на прослушку и по квартире «жучков» налепите!

— Ну, насчёт «жучков» ты погорячилась, а телефон, действительно, будем слушать.

Твоя задача — безвылазно сидеть дома. Если она позвонит, убеди её в том, что её никто не разыскивает. В противном случае…

— Дальше! — рявкнула на весь дом Кристина, топнув голой ногой с красными ногтями.

— Если она попросит тебя подъехать куда-нибудь с паспортом, согласись и ехай.

— А если она припрётся сюда?

— Её около подъезда возьмут. Наши люди будут круглые сутки дежурить там в двух машинах.

— Ах, твою мать!

— Не ругайся. Так будет лучше и для тебя. Тебе угрожает опасность — ты много знаешь. Поэтому сиди дома. Хозяйка будет вести себя хорошо, Боря — тоже. Едой тебя обеспечат. Наркотики, правда, не обещаю, но ничего, потерпишь. Денег потом дадут. В случае опасности высовывайся в окно и ори. К тебе моментально придут на помощь.

— А если Ольга войдёт в подъезд незаметно? Она ведь хитрая, как лиса.

— Бутылкой воспользуйся. Ты ведь это делать умеешь. Шучу, шучу. Не войдёт. Ты подумай лучше, как говорить с ней по телефону. Но думай, исключительно, головой, а не другим местом.

— Это конец, — шепнула Кристина и, сев на стул, погрузилась в мрачные размышления. Агеев в этот момент закончил разговор по мобильному.

Разговор касался организации наблюдения за подъездом и телефонной прослушки.

— Гудбай, Кристина, произнёс Мельников, — мы посидим в машине минут пятнадцать, пока бойцы не прибудут. Потом уедем. Будь умницей.