Онлайн книга «Т-34. Выход с боем»
|
– Сидите в машине! – крикнул капитан внутрь боевого отделения. – Васька, прикрывай. Лупи поверх голов! – Есть! Щелкнув взведенным «вальтером», Терцев вывалился из верхнего люка и, скатившись по кормовой броне, прижался к кирпичной кладке с правой стороны танка. Снова огляделся. С этого места толком ничего не было видно. Распластавшись на земле, пополз между развалинами вперед, работая локтями. – Петька! – выкрикнул Цаплин, приникнув к смотровой щели. – Бажан! И метнулся наверх, откидывая башенный люк. – Куда ты, дурак?!!! – заорал Ветлугин. – Убьют! Назад!!! Из своего люка сержант отчетливо видел, как Цаплин спрыгнул с танка и рванул вперед. Прямо навстречу свистевшим пулям. Подскочил к лежавшему на земле и пытавшемуся подняться парню, закинул его руку себе на плечо. Вдвоем, опираясь на винтовку, они двинулись в обратном направлении. Толкнув люк от себя, Ветлугин тоже оказался на земле. Схватил обоих пацанов за шиворот, ускоряясь, потащил их назад к танку. Они все втроем уже почти добрались до машины, когда с другой стороны улицы дробно простучала пулеметная очередь. Сержанту обожгло бок, и рукам вдруг стало сразу тяжело. Не обращая внимания на стекавшую от пояса в штанину кровь, Ветлугин затащил мальчишек за броню. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все кончено. Они так и лежали ничком рядом с обожженными краями пулевых отверстий на спинах. Сержант сжал зубы с таким скрежетом, что показалось, будто они превратятся в мелкую крошку… Вернулся Терцев. Огляделся, все моментально поняв. Вдвоем они закинули тела Цапы и Бажанова на решетку моторного отсека. Кинув быстрый взгляд на перепачканные кровью руки Ветлугина и быстро намокавшую полу его кителя, распорядился: – Лезь в башню! К ним подобрался худощавый офицер в сопровождении бородатого казака. – Уходим по улице вправо! – перекрикивая шум выстрелов, прокричал ему разведавший дорогу Терцев. – Мы прикроем броней! Офицер кивнул. По цепи полетела отданная команда. Через верхний люк вслед за Ветлугиным Терцев забрался в танк. – Ты как? – кинул на ходу расположившемуся в кресле заряжающего сержанту. – Пустяки – царапина! – последовал ответ. Капитан пробрался на место водителя и сел за рычаги. Взревел двигатель. Сбив часть кирпичной стенки, «тридцатьчетверка» выскочила на улицу. Прикрываясь танковым корпусом, за ней бегом отступала стрелковая цепь… Они стояли во дворе красивого и совершенно целого особнячка на окраине польской столицы. Перед ними был свежий могильный холмик. Терцев долго сам копал одну могилу на двоих. Перевязанный Ветлугин пытался помочь, но капитан отстранил его, указав в сторону укрытой за домом «тридцатьчетверки»: – Отлежись. Ты нужен живой и здоровый. Теперь сержант стоял рядом с капитаном. И пацанов положили тоже рядом, как они и погибли в бою. Начинал моросить дождик. Подняв глаза наверх, Ветлугин спросил куда-то в небо: – Интересно, кто-нибудь за все это ответит? – Не на этом свете, – отозвался капитан. И, встретившись глазами с товарищем, добавил: – Те, кто действительно во всем этом виноват, здесь не ответят никогда. Все переврут, перепишут и уйдут от ответа. Но ответ держать все равно придется. Каждому за себя. – Они его уже дали, – кивнул на могилу Ветлугин. – Да, – спокойно подтвердил капитан. – А мы еще нет. Пойдем… К ним навстречу из дома шел худощавый офицер в сопровождении бородатого казака. – Давайте раненого в дом. Терцев с Ветлугиным переглянулись. Танк стоял рядом. Чуть помедлив, капитан кивнул. – Проводи! – распорядился офицер. – Слушаю! – отозвался казак. Они задержались во дворе вдвоем. – У вас какое было звание в Красной армии? – неожиданно спросил офицер. – Капитан, – не стал ничего придумывать Терцев. – Я начинал в этом чине Великую войну, – задумчиво проговорил худощавый и чуть улыбнулся. Затем произнес: – Разрешите пригласить вас на рюмку чая, капитан. …Ветлугину как следует обработали рану и сменили повязку. – Да ерунда, – чуть морщась, отмахивался сержант. – Я эту дырку пальцем заткну. И все будет хорошо. После ужина раненого отправили спать в соседнюю комнату. Терцев отметил, что выход из нее в коридор приходился как раз у входной двери дома. Удачное расположение. На улице уже стемнело. Они сидели за столом втроем – Терцев, худощавый офицер и бородатый казак. От разговора, который тянулся весь вечер, у капитана было ощущение, будто он передвигается по минному полю. – А какое отношение имеет нынешняя драка двух усатых упырей к войне за мою родину? Моя война без них началась, не на них и закончится, – наклонившись над столом, гудел бородатый казак. – Я сторону в своей войне не менял и не меняю. – Все остальное – смена декораций, – пояснил офицер с убежденностью. – Они не заменят нашу главную войну. – Ничего себе, декорации! – не смог совладать с вырвавшимся возгласом Терцев. – По каждой семье паровым катком война прошлась. Без малого, думаю, миллионы уже полегли. – Да, это, безусловно, трагедия, – кивнул худощавый. – Точнее, ее следующий акт. Но, к сожалению, вы путаете причину и следствие. – Расскажите это тем, кто своих близких потерял. А таких в стране большинство. – Вы знакомы с творчеством Марка Твена, капитан? – неожиданно спросил офицер. – Да, – живо отозвался Терцев. Он прочитал несколько книг этого американского писателя. А в прошлом году, находясь на излечении в госпитале после ранения, даже смотрел фильм, поставленный по одной из них. Удивительно, но в воюющем СССР в тяжелый 1942-й военный год, когда решалась на полях сражений судьба страны, был снят полнометражный фильм по историческому роману «Принц и нищий». Его демонстрировали раненым. – «Если вы заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться», – процитировал собеседник. – Мудрено, вашбродь, гутарите, – скривился казак. – А капитан поймет, – не оборачиваясь к казаку, проговорил офицер и пристально посмотрел на Терцева: – Так вот, большинство всегда не право! Терцев молчал, в задумчивости глядя в разбитое окно поверх голов собеседников. – Большинство было не право в семнадцатом году. Не право и сейчас! «Так чего же нам немцев хлебом-солью встречать надо было в сорок первом?!» – чуть не вырвалось у капитана вслух. Но он вовремя вспомнил о роли, которую сейчас играл. Вместо этого проговорил раздумчиво: – Все сложно… – Отговорки для мягкотелых! – прогудел казак. |