Книга Метро 2035. Воскрешая мертвых, страница 34 – Ринат Таштабанов

Седой и Митяй кивают, а Тень, переглянувшись с Хлыщом, который пытается открыть рот, быстро говорит:

– Я думаю, в посёлке что-то вроде аномалии, не знаю точно, как миражи.

– А ещё замки воздушные! – отрезает Винт. – Это ты в Убежище сказок наслушался! Этого допрашивали? – чистильщик тычет стволом автомата в лежащего на полу мародёра.

– Нет, не успели, как раз вы вернулись, – отвечает Седой.

– А чего он как дохлый валяется? – Винт пинает человека. – Или, как обычно, сначала стреляем, потом думаем?

– Да живой он! – встревает Митяй. – Притворяется тяжелораненым. Ногу только слегка зацепили, и всё, залёг.

– Ну да, решил поспать, – ржёт Седой, – после того как ты его прикладом по голове огрел!

– Да я же не сильно, – тянет чистильщик, – так, чтобы не зарывался…

– Заткнись! – обрывает Митяя Винт. – Хуже бабы стал. А это ещё что за урод рядом с ним?

– Свинья, – внезапно раздаётся голос мародёра.

– Опа, очнулся! – удивляется Винт. – Тень, Митяй, поднимите-ка его и посадите на табурет.

Бойцы выполняют приказ. Чистильщики становятся полукругом вокруг мародёра. Лицо собирателя до половины закрыто маской респиратора. Лоб разбит. Зрачки расширены. Человек, не мигая, глядит на чистильщиков, точно пялясь в пустоту.

– Повтори, что ты сказал? – Винт смотрит на мародёра.

Собиратель пожимает плечами.

– Это свинья, поймали, когда он по посёлку шарился. Грязный как собака был, точно в канаве валялся и дерьмом вонял. Мы его в луже искупали, чтоб отмыть, и… – мародёр лыбится, – как вы уже догадались, мы их жрём.

По мастерской разносится приглушённое дыхание. Кажется, что сквозь сопение слышно, как чистильщики скрежещут зубами.

– Ах ты, сука! – Митяй замахивается.

– Отставить! – рявкает Винт. – Не видишь, он обдолбанный, поэтому такой смелый, – чистильщик переводит взгляд на каннибала, – вы же не местные, так? Говори, кто вы, откуда пришли, что здесь происходит?

– Ты про Деда у него спроси! – встревает Седой. – Куда он делся. Тоже схарчили?

Мародёр исподлобья смотрит на чистильщика.

– Пошёл ты! Сам придумай!

Кажется, что даже под маской противогаза видно, как багровеет Седой. Пулемётчик сжимает пальцы. Короткий замах. Удар. В скулу каннибала впечатывается пудовый кулак. Слышится хруст. Стон. Мародёр падает с табурета. Голова с глухим стуком бьётся о бетонный пол. Уже лёжа собиратель видит, как на него пялится выродок. Губы урода расползаются в стороны. Из глотки вырывается тихое клокотанье, похожее на придушенный собачий лай. Выродок трясётся, давясь тихим смехом.

Над головой мародёра зависает нога в ботинке.

– Отставить! – орёт Винт. – Он нам нужен живым!

Седой нехотя ставит ногу на пол, а Митяй, с интересом наблюдавший за действом, хмыкает:

– Какой от него сейчас толк? Надо до утра ждать, пока вся дурь не выветрится.

Винт меряет бойца тяжелым взглядом.

– А у нас время на подождать есть, да, умник?!

Чистильщик снова смотрит на мародёра.

– Думаешь, мы тебя сразу грохнем? Отмучился и все? Хрен тебе! А ну-ка! Поднимите эту тварь! – командует Винт. Митяй и Седой, схватив мародёра под мышки, снова сажают его на табурет. – Слышь, герой, – продолжает Винт, внимательно наблюдая за собирателем, – своим ты уже не поможешь, лучше подумай о себе. Выбор у тебя такой – мы тебя всё равно убьём, вопрос лишь в том, сделаем мы это быстро или, например, привяжем тебя к дереву, выпустим кишки и посмотрим, как тебя живого станут жрать собаки.

– Валяй! – храбрится мародёр.

Чистильщик медлит с ответом.

– А глазки-то у тебя забегали, – смеётся Винт, – значит, чем бы ты там не закинулся, ты не дурак, и жить хочешь. Седой, покажи Сухову, как мы таким упрямцам языки развязываем!

Пулемётчик смотрит на стеллаж с инструментами, скользя взглядом по молоткам, отвёрткам, пассатижам и пилам.

– Не подойдёт, слишком крупная насечка… – говорит самому себе Седой, – а вот этот как раз… – чистильщик подходит к столу, берёт небольшой напильник.

– А ты чего, свой где-то посеял? – спрашивает Винт.

– Неа, – Седой мотает головой, – марать не хочу об это говно.

Митяй начинает ржать.

– А можно я вместо Сухова, а? – предлагает боец. – А то он уже в штаны наложил.

– Заткнись! – отсекает Винт. – Я сказал Тень. Седой, пошевеливайся, время идёт!

– Не кипешуй! Здесь главное не суетиться! Сам знаешь, как подошёл, так и полопал.

– Винт, я выйду? Проверю, как там Парша и Курц? – просит Хлыщ.

– Чё, чистеньким остаться хочешь? – кидает чистильщик, меряя тяжелым взглядом разведчика с ног до головы. – Типа, мы тут в дерьме возиться должны, а ты не при делах, да?

– Ты знаешь почему… – упорствует Хлыщ, глядя Винту в глаза.

– Валяй, – нехотя разрешает Винт, – только надолго там не задерживайся, мы тут недолго.

Разведчик выходит из мастерской.

– Так, – Седой сжимает рукоять напильника, которая тонет в его ладони, – сначала показываю, потом сам, – чистильщик смотрит на Тень, – Митяй, ты держишь.

Сергей, видя, как Митяй, хорошо отработанным движением, стягивает руки чистильщика за спиной проволокой, заставляет себя не думать о том, что произойдёт дальше. Одно дело стрелять в людей, даже во врагов, и совсем другое пытать. Этого он всегда боялся, особенно, когда первый раз увидел, что вытворяют чистильщики, когда входят в раж.

Экспресс-потрошение – так ребята между собой называют методы быстрого выбивания информации. В ход идёт всё, что есть под рукой и до чего может додуматься извращённый человеческий разум. Расплющивание пальцев молотком, вырывание ногтей, дробление суставов, или классика, если время позволяет, – пытка огнём.

Сергей не раз мысленно прокручивал в голове увиденные сцены, и каждый раз клялся себе, что, что бы не случилось, его не заставят делать подобное. Клялся. Звучит смешно, особенно когда тебя окружают люди с оружием, для которых ты свой только до тех пор, пока играешь с ними в одну игру.

До слуха Сухова, точно издалека, долетают обрывки фраз Седого.

– Напильник надо брать с мелкой насечкой, не рашпиль… Иначе сразу все зубы сломаешь… Точишь ребром или всей поверхностью… Водишь туда-сюда, не торопясь, пока до нерва эмаль не снимешь. После… – Седой глядит на побледневшего Сухова. – Тень! Ты слушаешь меня, пацан?!

Окрик Седого точно вырывает Сергея из зыбкой пелены. Руки Сухова дрожат. Мысли путаются. Перед глазами пляшет восковое лицо мародёра, с которого уже стащили респиратор.

– Чтобы он рот не закрыл, делаем так, – Седой берёт молоток, – надо вставить рукоять между зубов и… Митяй, держи его!