Онлайн книга «Злые обезьяны»
|
«И еще одно важное следствие?..» «Если ты не настолько близко, чтобы попасть наверняка, не стоит стрелять рядом с отражающей поверхностью». «Хорошо, – сказала Энни. – Ты слушала». «Да, а теперь у меня вопрос: вот ты просишь его пристрелить отсюда? А почему бы мне просто не пойти и не позвонить в дверь?» «Не сегодня, – она вручила мне беспроводную гарнитуру. – Это позволит тебе связываться с остальной группой наблюдения. Если покажется, что он собирается покинуть квартиру, сообщи об этом. А так просто следи за ним, – она подошла к кровати. – Разбуди меня на рассвете, или раньше, если что-то случится. И, Джейн…» «Да, знаю. Быть внимательной». Энни не сразу заснула. Я слышал, как она молилась, а потом недолго разговаривала с Уильямом. Она наконец затихла, и где-то спустя полтора часа полчаса погас свет у Арло. И осталась лишь я в кромешной темноте, сидевшая без дела. Я устала. Знаю, что звучит, наверное, странно, ведь я проспала целый день, но учеба во сне – дело утомительное. Кроме того, с утра во рту ни крошки не было, а ноги ныли от ходьбы. Я решила ненадолго присесть, но стульев в комнате не оказалось, так что пришлось расположиться на полу под окном, упершись спиной в стену. Сначала я держалась молодцом, выглядывала каждые несколько минут, чтобы проверить квартиру Арло, но довольно скоро начала клевать носом. И проснулась в мутном утреннем свете. С залива поднялся туман, сквозь дымку было видно, что окна Арло все еще темны, но спал он или ушел, догадаться было невозможно. – Что вы сделали? – Сказала: «Ох, черт!» пару десятков раз. Потом для разнообразия обозвала себя тупой сукой. У меня и другие слова были наготове, но, прежде чем я до них добралась, кто-то вышел из подъезда дома. В тумане можно было разглядеть только очертания фигуры, но этот человек – кем бы ни был он или она – что-то нес. Я попыталась вызвать команду наблюдения, но в ответ раздался лишь треск помех. Силуэт нырнул в переулок рядом с магазином моделей. Я еще раз попыталась наладить связь, а потом схватила пистолет и побежала вниз. Когда добралась до переулка, человека нигде не было видно. Гарнитура продолжала шипеть. Я собиралась найти телефон-автомат, но мне в глаза бросилось кое-что, совсем не подходящее для загаженного переулка – фарфоровая кукла в ярко-желтой шляпке. Она застряла в мусорном контейнере, ее рука торчала над краем, будто для рукопожатия. Недолго думая, я потянулась к ней, лишь в последнюю секунду осознав, насколько это глупо. Попятилась, схватила камень, размахнулась для броска и поняла, что это тоже довольно глупо, поэтому просто замерла в нерешительности. «Что вы делаете?» Верн тихо появился из тумана за моей спиной. Я его чуть не огрела. «Что вы делаете?» – повторил он. Я посмотрела на камень в своей руке с таким видом, мол «Откуда это взялось?», и отбросила в сторону как можно небрежнее. «Показалось, что сюда пошел Арло. Хотела сообщить, но гарнитура сломана или что-то в этом роде». «Не сломана. Команда наблюдения устала от вашего храпа и выключила приемник». Упс. «Почему они меня просто не разбудили?» «Пытались. Громкость ваших рулад только усилилась». «А… Слушайте, я очень сожалею, но Арло…» «Декстер все еще в постели». «Откуда вы знаете?» «А как сами думаете?» «Вы прослушиваете его квартиру?» «Конечно». «Ну а если его обложили, то на кой нужно, чтобы я за ним следила?» «Вы уверены, что хотите держаться этой линии допроса?» «Когда вы так спрашиваете, то нет». «Хорошо. Теперь возвращайтесь наверх и постарайтесь не засыпать, пока вам не скажут». Он уже начал отворачиваться, когда я его окликнула: «Верн». Показалось, что он вздохнул: «Да?» «Энни, – сказал я. – Что это с ней?» «Уверен, вы уже все сами поняли. У нее был маленький сын и дом на берегу залива. Однажды она позволила себе отвлечься». «И малыш утонул». «Да». «А теперь она не в себе». «Не клинически, – сказал Верн. – Она была преподавателем грамматики, но училась на психолога. После смерти сына использовала знания о психических заболеваниях, чтобы выстроить себе убежище». «То есть притворяется сумасшедшей, чтобы не сойти с ума?» «Немного сложнее, но, по существу, да. Проведите с ней достаточно времени, и заметите, что она впадет в безумие только тогда, когда это безопасно или выгодно. Там, где требуется здравомыслие, она вменяема. И весьма надежна». «Да, я в курсе. „Бог помогает мне сосредоточиться?“» «Вы не верите в Бога». «Нет. Простите». «Не нужно извиняться. Но я расскажу вам по секрету: если вы скромны в своих просьбах к Нему, то не имеет значения, есть ли он на самом деле. Энни просит немного». «Только кормежку три раза в день и коробку над головой, да?» «Она хочет быть полезной. На ее месте проще провести остаток жизни парализованной чувством вины, но Энни хочет, чтобы оставшееся время чего-то стоило. Организация дает ей цель, а Бог ее поддерживает». «И вас не беспокоит, что Всемогущий отменит ваш приказ прямо во время миссии?» «Если мне и стоит беспокоиться о непослушных оперативниках, – сказал Верн, – Энни не первая, кто приходит мне на ум». «Да, да, ладно… Сделаю выводы». «Надеюсь на это». «Серьезно, Верн, я поняла, – я постучала по наушнику. – А по этой штуке можно заказать завтрак?» Но прошло еще несколько часов, прежде чем удалось поесть. Сначала пришлось вернуться и разбудить Энни, и она застряла в ванной на целую вечность – думаю, если живешь в коробке, то не часто встречаешься с водопроводом – и почти так же долго подбирала ансамбль из тряпья, лежавшего в ее рюкзаке. Я вела себя мило, хотя и чуточку нетерпеливо. Наконец мы покинули номер и отправились в магазинчик деликатесов Сильвермана, где я обожралась рогаликами с копченым лососем. Потом все пошло по схеме: прогулка после завтрака – Энни бормотала, я прислушивалась. Затем возвращение в отель, где у меня был урок во сне, а Энни – недремлющая Энни – снова принимала душ. Потом ночное дежурство. Потом опять к Сильверману. Смешать, но не взбалтывать, и повторять семь дней подряд. Когда мы закончили, я изучила все, что только должен знать оперативник «Злых Обезьян». Утром восьмого дня Энни сказала, что мой начальный этап обучения закончился. «Иди домой и расслабься, – велела она. – Встречаемся здесь через семьдесят два часа». «А что насчет Арло?» |