Онлайн книга «Счастливчик»
|
Вот и милый бабушкин особняк, тенистый сад, крыльцо, улыбающийся Франц, сияющие лица няни, monsieur Диро, Ляли, Симочки. — Ну, что? Как? — Выдержал! Выдержал! Прекрасно! — громко заявляет бабушка и чуть ли не в сотый раз принимается благодарить Мик-Мика. Потом все бросаются к Кире, целуют, поздравляют его. — Гимназист! Маленький гимназист! Милый, славный, маленький Счастливчик! За завтраком все сидят с торжественными лицами точно на именинах. Симочка, уписывая за обе щеки вареники, шепчет Кире: — Приходи в твою детскую, Счастливчик, я тебе приготовила за это утро маленький сюрприз. "Сюрприз? Она? Симочка?" Скорее, скорее кончайся же, завтрак! У Симочки лукаво непроницаемая рожица. — Вот увидишь! Вот увидишь! — она задорно смеется. — Очень, очень занятный сюрприз! Окончен завтрак. Они с Симой стремглав летят в детскую. Симочка влетает первая и прямо к клетке. — Коко, попочка, кто пришел? — спрашивает она. Коко поворачивает голову от чашечки с семечками, которыми он только что наслаждался, раскрывает клюв и очень ясно произносит только что заученную им фразу: — Гимназист пришел! Гимназист пришел! Здравствуй, гимназист! — Вот видишь, видишь! Это я ему все утро вдалбливала, — Симочка бьет в ладоши, потом ураганом вертится по комнате и визжит от восторга. Счастливчик сияет. Это лучший день в жизни Счастливчика! Ах, как славно, как хорошо, как весело жить! А Коко без умолку заливается в клетке: — Гимназист пришел! Гимназист пришел! Здравствуй, гимназист! * * * Только восьмой час утра, но в гостиной целое заседание. Впрочем, в эту ночь почти никто не спал от томительного ожидания. Сегодняшнее утро очень важное. Сегодня Счастливчика отправляют в гимназию в первый раз. Собственно говоря, прошла уже целая неделя со дня молебна в гимназии, целая неделя уроков. Мальчики, поступившие вместе со Счастливчиком, уже целые семь дней посещали классы, но Кира едет туда сегодня впервые. Как это случилось? Очень просто. На другой день после молебна в гимназии Кира слегка простудился. Бабушка сразу заметила это и сказала monsieur Диро. Но что должен был сделать monsieur Диро? Двери постоянно открывались, воспитатели, начальство и дети то и дело входили и выходили в коридор, а из коридора несло холодом, как из погреба или из подземелья. Кира чихнул раз на молебне, раз в швейцарской, когда его одевали, раз по дороге домой в коляске… И этого было достаточно, чтобы бабушка тут же испуганно заключила: — Простудился! Боже мой! Вы слышите, он чихает, monsieur Диро! Он простудился! И решила тут же: — Нет, нет, пока у Счастливчика не пройдет насморк, я не пущу его в гимназию ни за что. А дома — постель, горячая малина, хина, скипидар со свиным салом — все это дождем посыпалось на Киру. Насморк соблаговолил пройти только через неделю, и только тогда Счастливчику удалось собраться в гимназию. Вот он стоит посреди гостиной. Новенький гимназический костюм его сделан из тончайшего сукна у лучшего портного. Сапоги — черные, изящные — блестят как зеркало. Ременный пояс, белый воротничок и фуражка в руке. Няня держит пальто наготове. Симочка — новенькие резиновые калоши, хотя на дворе теплый, сухой, почти жаркий сентябрьский день и в калошах нет никакой надобности. У всех умиленные лица: у бабушки, у няни, у monsieur Диро. Симочка строит рожицу и тихонько шепчет, так, чтобы никто не слышал кроме Киры: — Гимназист — синяя говядина! Симочка узнала откуда-то, что так гимназистов дразнят из-за синих мундиров. Звонок в передней. Туда стрелой несется Франц. — Это Михаил Михайлович! — говорят бабушка и няня в один голос. — Это Мик-Мик! — весело кричит Счастливчик. Действительно, это Мик-Мик. — Надеюсь, я не явился слишком рано?… Впрочем, вероятно все на ногах еще со вчерашнего дня? Вдруг на лице Мик-Мика появляется удивление, почти ужас. — Локоны! Локоны! Локоны! О, разве можно быть гимназисту с локонами! — Схватившись за голову, Мик-Мик раскачивается из стороны в сторону, точно у него страшно разболелись зубы. — Что? Что такое? — пугается бабушка. — Кудри-то, кудри вы ему срезать забыли! — продолжает раскачиваться Мик-Мик. — Ведь это не гимназист, а девчонка какая-то, поймите! — Ну, уж выдумали тоже… Гимназист, конечно, и даже очень хорошенький гимназист! — обижается за Киру бабушка и целует своего любимца. — Нет, так нельзя идти в гимназию. Товарищи прохода не дадут, прозовут болонкой, левреткой, бараном, — волнуется Мирский, — да и от инспектора влетит Счастливчику за такую прическу. Симочка, — живо обращается Мик-Мик к девочке, — благоволите принести из спальни ножницы, отменная девица! "Отменная девица" ныряет куда-то в дверь и стрелой возвращается снова в гостиную. — Вот вам ножницы, Михаил Михайлович! — говорит она. — Не дам уродовать Киру, не дам! — энергично протестует бабушка, как только вооруженная ножницами рука Мик-Мика приближается к белокурой головке Счастливчика. — Понятно, барыня матушка, не давайте! С какой это радости ребенка портить вздумали! — поддерживает бабушку и няня, кидая сердитый взгляд на студента. — Оставьте, оставьте! — волнуется и monsieur Диро. Мик-Мик пожимает с досадой плечами. — Господи, да простится им! Сами не ведают что творят! — говорит он и поднимает глаза к небу. Локоны Киры спасены… * * * — Маленького барина барышня просят… Франц говорит это и улыбается, глядя на Киру. Франц любит Киру, как и все в этом доме. — Ступай, ступай к Ляле, дитя. Она не может проводить тебя так рано, она в постели, — и бабушка не в силах удержаться, чтобы не поцеловать еще раз белокурую головку. Темным, широким коридором, на дальнем конце которого день и ночь светится электрический фонарик, Счастливчик идет к сестре. Вот направо дверь ее комнаты. Кира останавливается, стучит: — Можно войти? — Войди, войди, Счастливчик! Ляля лежит в постели. Она спит мало от недостатка движения, но встает поздно. День и без того кажется таким длинным для бедняжки, — ведь она почти не может ходить. Аврора Васильевна, в темном платье, причесанная и одетая с самого раннего утра, точно она вовсе и не ложилась, протягивает Кире худую холодную руку. |