Онлайн книга «Опасная улика»
|
– Расскажите, что вам известно о Брикмане. – О Валентине Леонидовиче? Петелина кивнула. – О! У его коллекции любопытная история. Отец Валентина Леонидовича, приказчик Леонид Брикман, еще в дореволюционные времена имел неплохое собрание марок. Золотишко большевички конфисковали, ну а марки – что они в них понимают? Естественно, Леонид Брикман знал всех коллекционеров Ленинграда. Перед войной ему повезло стать заведующим продовольственной базой. Вы понимаете, что это значит для блокадного города? Когда в Питере начался голод, Брикман обменивал еду на редкие марки. Коллекционеры – люди одержимые и, даже голодая, самое ценное все равно не отдавали. И тогда Брикмана осенило: зачем подкармливать? Лучше, наоборот, лишить их еды и дождаться, когда доходяги умрут от голода. – Жестоко. – Но эффективно. Он первым приходил в опустевшие квартиры филателистов и забирал все! Так у Леонида Брикмана образовалась крупнейшая коллекция марок в СССР. – Ее кто-то оценивал? – Как можно оценить предмет, стоимость которого увеличивается с каждым годом? Знающие люди говорили, что только английская королева обладает более дорогостоящей коллекцией. – Мы начали разговор с Валентина Леонидовича Брикмана, – посмотрела в свои записи Петелина. – В середине тридцатых у Леонида Брикмана родился сын Валентин. Он стал ювелиром, впрочем, посредственным. Но отец привил Валентину страсть к маркам. А потом папа и сын провернули гениальную комбинацию. Елена вздернула бровь, поощряя собеседника продолжать рассказ. – Валентин Брикман женился на единственной дочери известного московского филателиста. С годами их родители отошли в мир иной, и две уникальные коллекции объединились. Сами понимаете, какое получилось сокровище. Лисицын закатил глаза и поднял руки, словно держал перед собой волшебную чашу. Петелина вернула его с небес на землю. – Вениамин Романович, давайте поговорим о том, что вам известно об убийстве Валентина Брикмана. Это произошло… – Следователь демонстративно наморщила лоб. – В девяносто пятом! – поспешил напомнить Лисицын. – Ужасное было время. Мне пришлось торговать колбасой. Марки никто не покупал. Кроме самых расчетливых, дальновидных. Лисицын хитро улыбнулся, давая понять, что конвертировал колбасные дивиденды в не протухающие ценности. Петелиной вновь пришлось вернуть филателиста в нужное ей русло. Она понимала, что детали убийства сможет прочесть в официальном деле, но всегда полезно познакомиться со слухами. Тем более когда речь идет о специфическом мире коллекционеров. – Что говорили о смерти Брикмана-младшего ваши посетители? – Сын поплатился за грехи отца. В метафизическом смысле. Папа нажился на смерти, и смерть вернулась в их семью. Валентина Брикмана зарезали и ограбили. Его жену тоже пырнули ножом, она скончалась в больнице. В живых остался только сын – его не было дома. – А что с марками? – Чемодан с украденными марками нашли в тот же день на чердаке. В нем было девяносто пять процентов коллекции, но исчезнувшая часть была в десятки раз дороже оставшейся. – Действовал специалист. – Или по его заказу. Бандиты вынесли все марки, а он отобрал самое ценное. – И вчера эта девушка принесла вам марки, украденные у Брикмана. – Петелина пододвинула по столу фотографию Кати Гребенкиной, назвавшейся Лизой Малышко. – Да! Меня, правда, кое-что смутило… – Что именно? – И марка, и девушка, – невнятно произнес филателист. – Она назвала свое имя? – Нет. И марку забрала. Обещала прийти вечером, когда я найду покупателя. – Этого? – Петелина придвинула к филателисту фотографию шестидесятилетнего господина с усиками и бакенбардами. – Кто он? – Мой постоянный посетитель. Зовут его Тармо, а фамилия… Я не запомнил. Он хоть и эстонец, но проживает в Питере. – Почему вы так решили? – Особенности речи. Подъезд называл «парадное», и что-то еще в том же духе. – Эстонец хотел купить марки, но ситуация осложнилась – явились посторонние. Петелина показала собеседнику фотографии Дениса Гомельского и Алекса Баюкина. Лисицын вздохнул, задрал джемпер и продемонстрировал синяки на животе и на спине. – Часа за полтора до сделки ко мне пришел вот этот ненормальный. – Филателист ткнул пальцем в снимок Алексея Баюкина. – Он стал пытать меня, бить. Спрашивал о марках Брикмана. Я не герой и рассказал ему, когда придет девушка. А что бы вы сделали на моем месте? – Позвонила бы в полицию. Он же ушел. – Да, бандит покинул магазин. Но предупредил: если что – я не доберусь до дома. Он угрожал мне оружием. – Пистолетом? Вы модель запомнили? – Елена Павловна, я разбираюсь в почтовых марках, а не в оружии. Петелина через смартфон вошла в Интернет и показала филателисту пистолет Макарова. – Этот? – Кажется, у него был другой. Елена загрузила изображение пистолета Ярыгина. – Точно! – воскликнул Лисицын. – Именно такой он и совал мне под нос. «Все сходится! – обрадовалась следователь. – Якобы утерянный пистолет Ярыгина никуда не пропадал. Он у Алексея Баюкина! Его надо срочно объявить в розыск. Бывший офицер действует вместе с Гомельским. Поэтому адвокат и пытается его выгородить!» – Они подготовились, – продолжал рассказывать Лисицын. – Оказалось, что у Тармо не простая трость, а с электрошокером. С ее помощью он на время отключил бандита. – Трость с электрошокером, – сделала пометку следователь. Ее мыслями полностью завладела идея: как можно быстрее задержать Алексея Баюкина. Его показания могут дать ей козыри против адвоката Гомельского. Однако простого объявления в розыск недостаточно. Поиск может затянуться, а время не ждет. Нужно добиться, чтобы у квартиры генерала Баюкина установили круглосуточное наблюдение. Сын может прийти к отцу. Елене не терпелось инициировать активные поиски Алексея Баюкина. Она сунула фотографии в папку и поднялась. Филателист попытался что-то сказать о качестве уездных марок, но Петелина уже спешила к выходу. – Я вас вызову, Вениамин Романович, и возьму официальные показания, – пообещала она на ходу. – Как вам будет угодно, – сказал филателист, глядя на закрывшуюся дверь. – Только, сдается мне, девчонка принесла фальшивые марки. 47 После беседы с филателистом Елена Петелина вернулась к зданию Следственного комитета. Как только следователь покинула машину, к ней подошли двое мужчин в штатском. Холодные взгляды и военная выправка не оставляли сомнений в том, что форма и погоны им не чужды. |