Книга Смерть по высшим расценкам, страница 73 – Анатолий Ромов

— Виктор Николаевич.

— Виктор Николаевич, попрошу ваши документы.

— Да нет же у меня с собой документов, я сказал. Есть визитная карточка, показать?

— Визитная карточка не документ. Если у вас в самом деле нет при себе документов, мы вынуждены вас задержать для выяснения личности. Попрошу пройти в нашу машину.

— Майор, да вы вообще что? Позвоните любому человеку в Москве, хоть мэру, и он подтвердит, что я — это я, Милехин.

— Виктор Николаевич… — Майор помолчал. — Если вы действительно директор гостиницы «Золотой амулет», вы должны понимать, что задержание для выяснения личности — нормальный процесс. Он нисколько не задевает вашего достоинства.

— Не задевает… Еще как задевает. Это беспредел.

— Если вы так считаете, напрасно. В любом случае попрошу вас пройти со мной в машину, которая стоит сзади вашей.

— Сзади нашей… — Милок уже понял, что этого майора, который взялся неизвестно откуда, он сейчас не переспорит. Тем не менее он решил потянуть время. — А откуда я знаю, что это за машина? Может, она поддельная?

— Нет, она не поддельная. Это машина УБДД Москвы, вы это прекрасно видите.

— Это еще нужно доказать, надпись можно изобразить любую. Мне, например, неизвестно, что это за машина.

— Вы хотите, чтобы я показал вам удостоверение?

— Почему нет. — Милок смерил майора взглядом. — Покажите.

Достав из внутреннего кармана удостоверение, майор раскрыл его и показал. Милок потянулся было, чтобы взять красные милицейские корочки, но майор отодвинул свою руку подальше:

— Смотрите так, здесь все видно.

Фото и все остальное на раскрытом документе удостоверяло, что перед Милком действительно стоит майор дорожной службы московского УБДД Васильев И.В.

Спрятав удостоверение, Васильев сказал:

— Виктор Николаевич, попрошу, пройдемте со мной.

— Хорошо, пройду. Но учтите, за этот беспредел вы заплатите. Причем не только вы, но и все, кто был с вами.

— Виктор Николаевич, мы теряем время. Попрошу пройти.

— Хорошо, я пройду. — Милок возмущенно крутанул головой. — Вадик, передай нашим, как все было.

Седой кивнул:

— Обязательно передам, Виктор Николаевич. Пройдя вместе с Васильевым к «бьюику», Милок остановился:

— Куда садиться?

— Сюда. — Майор открыл заднюю дверцу.

Сидящий на заднем сиденье человек в штатском отодвинулся, Милок сел, и Васильев сел вслед за ним. Машина сразу же взяла с места, и лишь сейчас, посмотрев на лица Васильева и человека в штатском, озабоченных лишь тем, чтобы не дать ему сдвинуться, Милок понял: дело совсем не в выяснении личности.

Войдя в следственный кабинет в Лефортово и сев за стол, Свирин нажал кнопку селектора. Разговор, который ему предстоял, обещал быть нелегким, и предположить, как все повернется, сейчас было трудно. И все же он надеялся, что этот разговор пройдет легче, чем взаимное вытягивание жил при встречах с Поней.

— Слушаю? — отозвался дежурный.

— Это Свирин, я жду Милехина, он здесь?

— Да, здесь, товарищ полковник, сейчас его приведут. Примерно через минуту в дверь постучали, и после слов Свирина «Да, войдите» створка открылась. За ней стояли два офицера ФСБ в штатском и Милехин; его лицо, с виду простоватое, с курносым носом и маленькими глазками, Свирин успел хорошо изучить по фотографиям.

Один из сопровождающих сказал негромко:

— Виктор Николаевич, пожалуйста, входите.

— Входить куда?

— Сюда, в эту дверь.

— Почему я должен входить в эту дверь? Что это за комната?

— Это кабинет.

— Какой кабинет?

— Просто кабинет, и все. Виктор Николаевич, проявите благоразумие. Входите, не будете же вы стоять в коридоре.

— Хорошо, я войду. Но повторяю в который уже раз: это беспредел, за который ответят все, кто имел глупость его затеять.

Войдя в кабинет, Милехин, одетый в дорогой костюм и рубашку бат-эн-даун с хорошо повязанным галстуком, посмотрел на Свирина в упор. Он явно не пытался скрыть свое раздражение.

Выждав немного, Свирин сказал:

— Здравствуйте, Виктор Николаевич. Меня зовут Федор Андреевич Свирин, я полковник ФСБ. Садитесь, нам надо поговорить.

— Не буду я ни о чем с вами говорить.

— Почему?

— Не буду, и все. Говорить с вами, да и с любым другим я буду только в присутствии моего адвоката. Дайте мне вызвать моего адвоката, тогда и будем говорить.

— Виктор Николаевич… — Свирин помолчал. — Вы сядьте. Сядьте, успокойтесь и позвольте сказать вам пару слов. Пару очень важных для вас слов.

— Пару слов… Ладно, сяду, что стоять. — Сев в кресло, Милехин закинул голову, разглядывая потолок; наконец, решив, видимо, что там нет ничего интересного, перевел взгляд на Свирина. — Вы сказали, вас зовут Федор Андреевич?

— Да, Федор Андреевич.

— Так вот, Федор Андреевич, прежде чем вы скажете мне пару слов, пару слов скажу я. Объясните, на каком основании вы меня арестовали, схватили и приволокли сюда? Объясните и, пожалуйста, говорите тогда вашу пару слов.

— Хорошо, я объясню. Во-первых, вас не арестовали, вас задержали.

— Задержали? — Милехин мотнул головой. — Задержали, арестовали, какая разница. Это одно и то же.

— Не совсем. Причем задержали вас с одной лишь целью: спасти от смерти.

— Интересно. — На лице Милехина появилось ироническое выражение. — Спасти меня от смерти. И от какой же смерти вы меня хотите спасти?

— Сейчас объясню. И объясню, почему вам не стоит вызывать адвоката.

— Да? — Сказав это, Милехин попытался расположиться в жестком канцелярском кресле поудобнее. — И почему же мне не нужно вызывать адвоката?

— Потому что, если адвокат услышит этот разговор, ваши шансы остаться в живых резко понизятся.

— Ах, даже так? — Маленькие глазки Милехина, стараясь казаться безразличными, тем не менее внимательно следили за Свириным. — Но шансы остаться в живых у меня все же есть?

— Есть, безусловно.

— Спасибо хоть на этом. Интересно только, при чем здесь адвокат?

— Виктор Николаевич, я не хочу вас пугать, но боюсь, если адвокат узнает о нашем с вами разговоре, вас могут просто убить.

— Да? — Во взгляде Милехина, выражавшем до этого лишь браваду и иронию, впервые появилась настороженность. — И кто же меня убьет? Адвокат?

— Нет, не адвокат. Но если адвокат передаст кому-то или, вернее, продаст кому-то содержание разговора, который нам предстоит, я за вашу жизнь точно не поручусь.