Книга Птица и меч, страница 61 – Эми Хармон

— И каков план? Фири атакуют, а мы наряжаемся к ужину? Будем спокойно спать в своих постелях, пока люди умирают?

— Тише, брат, — ответил Тирас невозмутимо, и Кель тяжело вздохнул.

— Я поеду, — твердо сказал он. — Возьму двести своих лучших солдат. Вольгары не могли так быстро восстановить численность. Мы защитим крепость лорда Фири и проведем разведку. Сожжем гнезда птицелюдей и уничтожим яйца. А ты останешься с королевой в Джеру. Это будет логичнее всего.

— Я поеду с тобой, — ответил Тирас, и брови Келя взметнулись вверх. Он вопросительно посмотрел на меня, после чего снова перевел взгляд на брата.

— А если ты не вернешься? — спросил он тихо.

Тирас закрыл глаза и склонил голову, будто собираясь с силами для следующих слов. У меня вспотели ладони. Когда король раскрыл глаза, они напоминали золотые монеты — такие же незамутненные и жесткие.

— Сегодня вечером я признаю тебя братом, — произнес он. — Сделаю официальное заявление. Ты станешь Келем Дейнским и займешь свое место в очереди престолонаследия.

Несколько секунд в зале царила оглушительная тишина. Затем Кель отступил назад и замотал головой:

— Я не хочу быть королем, Тирас. И не буду.

— Этому миру нет дела до наших желаний! — взорвался Тирас, и спокойствие на его лице испарилось, смятое отчаянием. — Упаси нас боги чего-то желать! Потому что мы никогда не получаем того, чего хотим. Никогда! Речь идет о судьбе всего Джеру. Ты бы предпочел, чтобы Корвин, Бин Дар или Голь наложили на него свои грязные руки?

— Мне плевать, — ощерился Кель. — И всегда было плевать на эту возню за трон. Я служу только тебе.

— А я служу Джеру. Я поклялся защищать его. Но не смогу защитить ни тебя, ни Ларк, если не уберегу королевство. Не смогу защитить своего ребенка. Как ты не понимаешь?

— Ты не обязан расплачиваться за грехи отца, — прошипел Кель, наставляя на брата дрожащий палец.

— Обязан! — рявкнул Тирас. — Всю свою жизнь с тринадцати лет я только и делаю, что за них расплачиваюсь!

— Поэтому ты женился на Рассказчице. Завел с ней ребенка. Обхитрил Корвина. А теперь хочешь сделать меня запасным вариантом? — Кель бросил на меня пылающий взгляд, и я прочла на его лице извинение, хотя все равно вздрогнула, обожженная его яростью.

— Нет. Не запасным вариантом, — покачал головой Тирас. — Я хочу, чтобы ты встал у руля. Мы вместе отправимся в Фири на борьбу с вольгарами. И там я встречу свой конец. Пришло время.

Мы с Келем воззрились на него в немом ужасе.

— Что ты задумал, брат? — наконец выдавил воин.

— Я не могу больше исчезать и появляться через месяц. Ты сам это говорил. Люди начинают терять в меня веру. А рано или поздно — и скорее рано, если судить по моим рукам, — я превращусь в орла в последний раз и уже не стану человеком. Что тогда?

— Тогда будет править королева. А когда твой наследник войдет в должный возраст, он или она унаследует трон.

— Я не могу оставить Ларк без защиты, — глухо сказал Тирас. — Не могу оставить ее без поддержки.

Я замотала головой. Нет. Нет. Это было совершенно не то, чего я хотела.

— Она и сама может себя защитить, — возразил Кель. — Вспомни, как она повергла вольгар одним словом.

— Но она не может говорить. Ты станешь ее голосом. Ее опорой. И отцом моему ребенку.

— Я тебя не понимаю.

— Ты будешь королем. А она королевой.

Тирас на меня даже не посмотрел. Я пошатнулась и прижала руку к животу, прикрывая растущую во мне жизнь, — в то время как вторую половину моей жизни, моего сердца, прямо сейчас отрывали от меня с кровью.

— Ну нет, — с сомнением прошептал Кель. — Это уже слишком, Тирас. Ты не можешь так со мной поступить. Не можешь двигать меня, как пешку, и ждать, что я молча это проглочу!

Когда я заговорила, мой голос походил на камень из рудников Джеру — такой же темный и тяжелый. Я всегда склонялась перед твоей волей, Тирас. Но я не позволю передать себя по наследству, будто фарфоровую безделушку. Я отправляюсь в Фири.

— Нет, Ларк. В Фири едем мы с Келем.

Поедем все вместе! Я уже сталкивалась с вольгарами. И сделаю это снова.

— Это было до того.

До чего? До того, как ты построил все свои планы? — Слова вспыхивали у меня в голове, как молнии в грозовом облаке. — Я нужна тебе.

— Джеру ты нужна больше. Нашему ребенку ты нужна больше! Это небезопасно. Ты не меч. Не оружие. Помнишь? Вдруг с Келем что-то случится, а я чертова птица? Что тогда? Ты в одиночку поведешь солдат в битву? Нет. Ты останешься здесь и сделаешь, как я сказал.

Он был непреклонен. Тверд, холоден и совершенно уверен в своем праве приказывать. Но я была Рассказчицей. И никто не смел говорить мне, что делать. Я гневно раскинула руки. В голове уже сплетались горячие злые слова.

Окна задрожали, затрещали и звонко осыпались на пол. В зал со свистом ворвался шквальный ветер, который яростно взметнул мои юбки и взъерошил волосы. В следующую секунду трон Тираса покачнулся под его напором и с грохотом обрушился на мерцающий черный пол, чтобы тут же подняться в воздух, пролететь через весь зал и врезаться в дальнюю стену. Две задние ножки по основание ушли в красочную фреску с историей Джеру.

— Дарк! Хватит! — взмолился Тирас, но я только начала.

В груди метался вопль, созвучный завываниям призванного мной ветра, а в горле теснились слезы, которые я так редко выпускала на волю. Слезы, которых хватило бы, чтобы оросить все королевство.

Я замерла посреди кипящего голубого потока, окутанная стеной воды, словно морская богиня. Слезы смешивались с дождевыми каплями и пропитывали платье и волосы, пока те не промокли насквозь. Буря не пощадила ни тронный зал, ни фрески на стенах. Короли и герои прошлого плакали вместе со мной, и длинные скорбные подтеки стремительно уничтожали их лица и память о том, что произошло в незапамятные времена.

— Ларк! — снова услышала я крик Тираса. На этот раз он не остался в стороне, а ринулся сквозь водный кокон, сжал меня в объятиях и накрыл холодный рот своими губами, теплыми, уверенными, вымывающими из моих слов вкус войны.

— Успокойся, — попросил он, и искренность этой просьбы была сродни оружию, которое превосходило по силе мои разрушения.

Ты не можешь меня оставить!

— Прости меня, — прошептал Тирас.

— Ради всех богов, Ларк! — заорал Кель, чей силуэт был едва различим сквозь толщу воды. — Прекрати!