Онлайн книга «Предложение, от которого не отказываются…»
|
Приняв окончательное решение, Алина ощутила облегчение. Ее мысли вернулись к Гальперину. Ей показалось, что Арнаутова не любит этого человека. Он отправил ее к адвокатше, словно не сомневался в том, что Арнаутова не откажет. Какова истинная природа их отношений? * * * В сени деревьев, которыми была обсажена идеально круглая лужайка, громко заливалась какая-то птаха. Ее мелодичное пение не мог заглушить даже шум работающей газонокосилки, которую одетый в униформу работник катил перед собой. Погода для конца мая стояла отличная, и за ротанговым столиком, вынесенным на свежий воздух, сидели двое. На столе уютно устроилась плетеная корзинка со свежей выпечкой, пузатый кофейник, две вазочки с вареньем и масленка. На тарелках с темно-синей каймой лежал поджаристый омлет. — Ты уверен, что поступил правильно, отказавшись принять пациентку со сломанным протезом? — уточнил Тимур Айдарович Муратов. — А кому, спрашивается, нужен такой геморрой? — с вызовом ответил вопросом на вопрос Игорь Дмитриевич Тактаров, заведующий травматологией. — Квот в последнее время не сбрасывают, оперируются только платные пациенты. Что я стал бы делать с этой теткой? Оплатить повторное протезирование она не в состоянии, но ты же понимаешь, что не это стало основной причиной отказа, да? В сущности, у нас с тобой одна цель — убрать из больнички Князева! — И как, позволь спросить, это поможет? — Ну хотя бы так, что теперь проблемы не у меня, а у него. Пусть помечется, побегает, порешает… Рано или поздно ему придется обратиться к тебе. — Он ни за что этого не сделает — слишком гордый! — Тогда пусть сам дерьмо разгребает, в любом случае ты в выигрыше! Я вот только одного не пойму: почему ты так его не любишь? — А ты? — Ну я-то понятно: его отделение получает все самое лучше. А как насчет моего? — Ты же знаешь, у него есть спонсоры, ведь не я выделяю деньги из бюджета больницы! — Князев — везучий черт! Подлатал какую-то шишку из Гордумы — сделал ремонт в отделении; поставил на ноги дочку бизнесмена — вот тебе суперсовременные роботы-тренажеры для интернов… Говорят, скоро у него появится система «Да Винчи»? — Что значит — «у него» появится? «Да Винчи» будет работать на благо всей больницы, а не только ТОНа! Он ведь не только замену позвоночных дисков может осуществлять, а еще кучу разных вещей делать: резекцию почки, желудочное шунтирование… Короче, если мы и в самом деле его получим, это только на пользу! Князев создает нам положительный имидж, больница на хорошем счету… — А ты с блеском отчитываешься на совещании в Комитете, — раздраженно закончил Тактаров. — Только вот «положительный имидж» — не благодаря тебе, и все об этом знают. Кстати, ты уверен, что Князев меня подпустит к «Да Винчи»? — Он проходил специальный тренинг в Москве, как и еще несколько хирургов из кардиохирургии и гастроэнтерологии. Они получили сертификаты, а ты? — Если бы я мог на что-то рассчитывать, за сертификатом бы дело не стало! Ты ничего не собираешься предпринимать? — Я не могу прищучить Князева за пожертвования! Деньги проводятся через банк, все «по-белому», адресно — для ТОН. Имена спонсоров известны. Если они желают помочь отделению Князева, я не имею права пойти против их воли и пустить бабки на твое отделение! Они немного помолчали. — Ну, я так понял, что-то ты все же сделать намерен, — первым нарушил тишину Тактаров. — Убрать Князева — правильное решение: он неконтролируем. Персонал отделения — настоящая секта, они все повязаны… повязаны чем-то, чего я объяснить не могу, но каждый из них предан ему, как пес! — Не преувеличивай, — ухмыльнулся Муратов. — Ты о чем? — В любом коллективе найдется хотя бы один человек, недовольный своим положением. Или тот, с кем можно договориться. — И у тебя есть на примете такой человек? — Лицо Тактарова прояснилось. Муратов многозначительно закатил глаза. — Нужно, чтобы Князев совершил ошибку, — сказал он. — И тогда у меня будут развязаны руки… * * * Нубар Зебетовна Мейроян, бабушка Севана, оказалась дамой колоритной. Лицо ее было словно высечено из цельного куска гранита. Чувствовалось, что вынужденное пребывание в лежачем положении для нее мучительно, но внук принял решение — в силу немалых лет продержать бабушку в постели до полного выздоровления. — Ну, детка, значит, это вас мой заботливый внук приставил ко мне в качестве надзирателя? — с интересом разглядывая Алину, проговорила Нубар Зебетовна. В отличие от Севана, говорила она с акцентом. — Боже, сколько же вам лет?! Ну почему все об этом спрашивают? — Двадцать три. — Выглядите на шестнадцать! Алина решила не комментировать слова пожилой женщины. Вместо этого она спросила: — «Уточку» не желаете? — Деточка, я прекрасно могу сама дойти до туалета, ведь мне дают такое хорошее обезболивающее! — Севан Багратович строго-настрого предупредил, чтобы я не позволяла вам вставать! — И какие еще указания дал вам мой внучок? — нахмурилась Нубар Зебетовна. — Не разрешать вести долгие телефонные беседы или сидеть в Интернете, не давать читать ночью, не… — Достаточно, достаточно! — со вздохом прервала Алину пациентка. — Ненавижу больницы! Странно, да? — Мягко сказано, — не могла не улыбнуться Алина. — Учитывая, что в вашей семье как минимум три поколения врачей! — Пять, дорогуша, — усмехнулась Нубар Зебетовна. — Пять поколений: дед моего мужа работал в больнице, основанной Манташевым, вплоть до самой революции! — А кто такой Манташев? — не удержалась от вопроса Алина (черт бы побрал ее природную любознательность!) — Был такой российский нефтяной магнат, деточка, Александр Иванович Манташев. Вместе с несколькими единомышленниками он создал «Армянское благотворительное общество на Кавказе». Посылал молодых, талантливых армян учиться в лучшие учебные заведения Европы, строил театры и больницы. Дед моего мужа был одним из тех, кого приметил Манташев. Он учился в Париже, потом вернулся и работал в больнице своего, как теперь говорят, спонсора. Пожилая женщина рассказывала так интересно, что Алина на некоторое время позабыла, зачем находится в палате: низкий, глубокий голос Нубар Зебетовны как будто гипнотизировал ее. — А что потом случилось? — спросила девушка. — После революции? — Да ничего особенного, — пожала плечами пациентка. — Он же был медиком, а республике требовались квалифицированные врачи. Овсеп Багратович был обласкан новой властью. Ему не пришлось уезжать из страны, как многим его современникам, приспосабливаться к чуждому образу жизни… Я всегда говорила моему любимому внуку, что овцы должны жить с овцами, а козы — с козами! |