Книга Завоевание Тирлинга, страница 69 – Эрика Йохансен

– Вы о чем-нибудь переживаете, Арлен?

– Переживания делают уязвимым, Ваше Величество.

Вернулся Корин со стулом, и Келси села перед клеткой.

– А Бренна? Уверена: за нее вы переживаете. Или меня ввели в заблуждение?

– Бренна – полезное орудие и любит, когда ее используют.

Губы Келси скривились от отвращения, но потом она вспомнила плюющуюся и шипящую от ярости женщину в подземелье. Возможно, в словах Торна что-то было.

– Как Бренна стала такой?

– Среда, Ваше Величество. Мы с Бренной выросли в таком аду, хуже которого и представить-то трудно. – Торн повернул в сторону Булавы перекошенное ненавистью лицо. – Ты знаешь, о чем я, мы там встречались.

– Ошибаешься, – бесстрастно ответил Булава.

Торн улыбнулся:

– Э нет, Капитан Стражи. Это был ты, я уверен.

В то же мгновение на прутья клетки с оглушительным грохотом обрушилась тяжелая булава.

– Поговоришь еще, Торн, – тихо предупредил Булава, – и я тебя прикончу.

– Да мне-то что, Капитан? Ты или веревка – какая мне разница?

– А если я отошлю твою зверушку в Мортмин, к Лафиту? – Булава прижался к клетке, стискивая прутья руками, и Келси внезапно обрадовалась, что не видит его лица. Булаву никогда еще не удавалось довести до бешенства так легко; должно быть, Торн попал в какой-то глубоко скрытый нерв. – Альбинос – это диковинка, знаешь ли. Подобные женщины всегда будут пользоваться спросом у клиентов.

– Тебе не за что причинять зло Бренне.

– Но я сделаю это, Торн, если ты доведешь меня. Так что помалкивай.

Торн вскинул брови:

– И вы это поддерживаете, Ваше Величество?

Келси не нравился ход беседы, но она твердо кивнула:

– Я поддерживаю все решения Лазаря.

– О да, я так и знал. Келси Добродетельная. Келси Бескорыстная, – Торн затрясся от смеха. – Эти бедные, сбитые с толку бастарды дошли в своем обожании вас, Ваше Величество, до безумия. Думают, вы спасете их от Мортмина. Ловко придумано – с вашей стороны, но я всегда знал, что вы ничуть не лучше нас.

– Я никогда не называла себя добродетельной или бескорыстной, – огрызнулась Келси. – И понять не могу, как такой человек, как вы, смеет говорить о столь высоких материях.

– А и не скрываю, кто я есть, Келси Рэйли, – или теперь вы Глинн, надо полагать? Все эти иллюзии, которыми вы себя мучаете… столько труда и изобретательности – и все лишь бы убедить самих себя, будто вы лучше, чище. Мы все знаем, чего хотим, и на многое готовы, чтобы добиться этого. Называйте себя, как хотите, Королева Келси, но вы Рэйли до мозга костей. А в этой семье альтруистов не водилось.

– Я не хочу умирать, Арлен, но я бы отдала жизнь за любого из этих людей, как и они – за меня. Самопожертвование – это нечто настоящее, но вам не понять.

– О, я прекрасно понимаю. У меня есть сведения, которые Ваше Величество сочло бы весьма ценными. Настолько ценными, что мне много раз приходило в голову, не выторговать ли за них свою жизнь. Но я не стану.

– Что за сведения?

– Не гоните коней, Королева. Сперва моя цена: жизнь и благополучие Бренны.

Булава хотел было рявкнуть на него, но Келси остановила его.

– Что значит «благополучие»?

– Все знают, что Бренна – моя правая рука. Когда меня не станет, многие будут искать ее, чтобы излить свою ярость на нее. Ей нужна защита.

– Не старайтесь представить свою альбиноску невинной овечкой, Торн. Она – опасное существо.

– У нее несчастная судьба, Ваше Величество. Нас с нею растили, как зверьков. Однако при толике везения и ваш Булава мог бы стать таким, как мы.

Булава бросился к клетке, пытаясь сквозь прутья схватить Торна руками. Но тот даже не шелохнулся: до середины клетки было не дотянуться даже длинным рукам Булавы.

– Что? – изобразил удивление Торн. – Не хочешь повспоминать былые деньки? Даже про ринг?

– Элстон, – прорычал Булава, оборачиваясь. – Ключи!

– Элстон, не смей.

– Отдайте его нам, госпожа! – с жадностью отозвался Элстон, бросаясь вперед, вытаскивая ключи из-за пояса. – Ну пожалуйста!

– Ни с места, Элстон! И ты, Лазарь. Довольно. Этот человек умрет на глазах у людей, которым причинил столько зла. Но не здесь.

Булава, снова дернувшийся вперед, резко остановился.

– Вы казните его?

– Да. Я приняла решение. В следующее воскресенье, на Круглой площади.

– Торн и мне причинил зло, госпожа, – тихо заметил Элстон. – Мое горе не меньше горя любого другого в Тирлинге. Позвольте мне.

– Во имя Господа, да повзрослей уже! – бросил Торн. – Это была случайность, я понятия не имел, кто ты. Двадцать лет прошло, а ты все никак не можешь начать жить дальше!

– Ты, гнусный работорговец…

– Довольно! – крикнула Келси, теряя терпение. – Вышли отсюда! Все, кроме Пэна.

– Госпожа…

– За дверь, Лазарь!

К чести Булавы, он выглядел слегка пристыженным, уводя с собой Элстона и Корина. Но дверью хлопнул.

– Пустячок, а приятно, – пробормотал Торн. Осев на стуле, он откинул голову назад и закрыл глаза.

Келси было не по себе. Она ступила на неизвестную ей территорию. По рассказам Булавы, альбиноска была странным осколком прошлого Торна, игрушкой, которую тот таскал с собой, будто талисман. Но если Торн не играл сейчас в какую-то более изощренную игру – а Келси не могла вообразить, что это за игра, – то увиденное ею было ничем иным, как всецело альтруистическим поступком, совершенно не вязавшимся с Арленом Торном.

– Где вы выросли, Арлен?

– Вы собираетесь казнить меня в следующее воскресенье, Ваше Величество. Я не обязан рассказывать вам свою жизнь.

– Возможно, не обязаны. Но если с вами в детстве действительно сделали что-то ужасное, я могла бы не допустить подобного с другими.

– Что будет с другими – их забота. Меня волнует только, что будет с Бренной.

Келси вздохнула. Альтруизм, если это вообще был он, явно заканчивался недалеко от начала.

– Допустим, мне понравится то, что вы предлагаете. Что вы хотите, чтобы я с нею сделала?

– Хочу, чтобы Бренне нашлось место здесь.

– В Цитадели? – удивилась Келси.

– Нигде больше она не будет в безопасности, Ваше Величество. Ее не спрячешь – слишком уж характерная внешность. Я хочу видеть ее в убежище, накормленной и одетой, под защитой верного стражника, которого не подкупишь взяткой.

– Переманить можно даже самого верного стражника, Арлен. Одного из моих вы сломали.