Книга Филипп Август, страница 39 – Эрнест Дюплесси

В этом юноше мы узнаем пажа Эрмольда де Марси.

– Вот как! – говорила хозяйка, пожилая женщина с приятной и хитрой физиономией, хлопотавшая около угольев. – Так вы всех их видели: красавицу Алису, госпожу Гертруду и голубоокую крошку Элеонору! Ах! сир паж, вы покраснели, значит, я коснулась живого места. Но зачем же краснеть, милый ребенок? Ведь тут греха нет: быть влюбленным, все люди бывают влюблены, а вы не хуже прочих. Бьюсь об заклад, что малютка Элеонора также покраснела, когда увидела вас. О, я всех их знаю, знаю, каковы они! Все они останавливались у меня и прожили двое суток вместе со старым графом – предостойный господин этот граф.

– Да, я повидался с ними, – отвечал Эрмольд, – поэтому теперь спешу и до самого Парижа буду скакать, не жалея лошади. Надеюсь, мой рыцарь не узнает, что я провел лишних два дня в дороге.

– Ну разумеется, ничего не узнает, – подтвердила хозяйка, внушая ему эту надежду, сгубившую много мужчин и много женщин, – надежду, что наши проступки останутся скрытыми. – А если бы и узнал – что с того? Он рыцарь и, следовательно, влюблен.

– О, конечно, и для графини Алисы он задержался бы куда долее, чем я для Элеоноры… Но скажите пожалуйста, вы точно заперли дверь, как я просил вас о том?

– Будьте покойны: на задвижку и заперла. Впрочем, вам нечего и бояться, милое дитя. Мне легко угадать, что вы не из числа друзей короля Иоанна. Но все проезжие говорят, что идут против него, и во всем краю у него нет ни одного солдата.

– Вы ошибаетесь: англичане рыщут по всему краю, и не далее как сегодня утром я видел пятерых всадников в солдатских плащах, но имевших вид рыцарей. Уж и задали они мне жару – больше часа гнались за мной! Но я без труда ускользнул от них, по милости моего брата коня, но всякий раз, как случалось мне скакать по возвышенностям, я видел со всех сторон небольшие отряды солдат, идущих по направлению к городу. Их было, наверное, более пятисот.

– Ну, так это, должно быть, пришли солдаты, которых ждал неизвестный господин, что сидит там наверху.

– Какой господин? – воскликнул Эрмольд, побледнев. – Сегодня утром вы сказали мне, что у вас никого нет.

– И я сказала сущую истину, господин паж. Ну вот и вино готово, пейте, пока горячо. Да, я сказала правду: тогда никого здесь не было. Но пока вы ходили прогуливаться по местечку, пришел какой-то господин, который, судя по наружности, должно быть, скакал всю ночь.

– Каков он с виду?

– Красавец! Дюйма на три выше вас. Но должно быть, он побывал в какой-нибудь перепалке, потому что один глаз у него заклеен пластырем, а нос такой красный и раздутый, как будто кто дал ему жестокого тумака. Он сказал, что его зовут Альберик. Час спустя пришел какой-то нормандец и потом ушел, но сперва долго-долго говорил с гостем. Он тоже не желает, чтобы его кто-нибудь видел…

– Послушайте! Что это такое? – воскликнул Эрмольд, вскочив с места. – Я слышу конский топот. Куда мне спрятаться?

С этим вопросом он бросился было на лестницу, первые ступеньки которой выходили в комнату.

– Куда вы, сир паж? Спускайтесь скорее, ведь там вы наткнетесь на Альберика. Спрячьтесь сюда!

Схватив его за руку, женщина толкнула его в чуланчик, набитый хворостом и дровами, позади которых Эрмольд прятался, порядком расцарапав себе лицо. Потом добрая кабатчица, очевидно привыкшая ко всем переделкам, притворила дверь, прибрала в кухне, выпила оставшееся вино и преспокойно уселась у огня. Между тем лошади, напугавшие пажа, уже въехали на двор.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул кто-то со двора.

Хозяйка встала и, чтобы доказать свое усердие, наделала много шума, отворив дверь, отвесила низкий поклон, увидев перед собой отряд всадников.

– Милости просим, прекрасные рыцари, – сказала она. – И да помилует вас Бог. Я и не видывала таких прекрасных кавалеров с тех пор, как армия короля Иоанна проходила здесь.

– Разве ты знаешь короля Иоанна? – спросил один из всадников насмешливо.

– Как не знать! Самый первый красавец из всей армии.

– Уж не влюблена ли она в него? – спросил другой, смеясь.

– Полноте, ла Рош-Эймон, – возразил первый всадник, – зачем вы заставляете краснеть прекрасную даму? Вы бы лучше осведомились, не скрывается ли в каком-нибудь уголку ее замка некто сир Альберик, до которого нам есть дело.

– Да откуда мне это знать, – отвечала хозяйка, скромничая. – Я никогда не спрашиваю имен у путешественников, удостаивающих меня своим посещением. Не хочу, однако, этим сказать, что сир Альберик совсем неизвестен мне, но…

– Молчать, старая дура! – раздался голос сверху лестницы. – У этих господ есть до меня дело, а у меня до них…

В ту же минуту с лестницы спустился честный брабант Жоделль. Одни глаз у него был закрыт пластырем, но не столько для того, чтобы сделать себя неузнаваемым, сколько из необходимости залечить удар, нанесенный Куси, – кровоподтек был виден даже из-под повязки.

– Не можете ли вы сказать мне, прекрасная госпожа, куда подевался путешественник, с которым вы сейчас разговаривали? – спросил Альберик, приближаясь к хозяйке и не обращая внимания на присутствие посторонних.

– Путешественник? – воскликнула хозяйка. – Какой это путешественник – это просто мой племянник, сир Альберик. Бедняга еле жив от страха, потому что за ним сегодня утром гнались солдаты короля Филиппа, а мой племянник из партии короля Иоанна. Понятно, он испугался, что его повесят без милосердия, попадись он им в руки. Ну да и бросился бежать со всех ног, как только услышал лошадиный топот.

– А откуда ехали всадники короля Филиппа? – спросил первый путешественник, побледнев.

– Со стороны Флеша, прекрасный сир. Их было пятеро, да кроме того племянник видел еще множество точно таких же отрядов, разъезжавших по полю.

– А, так это тот мальчик, за которым мы гнались сегодня утром, – сказал другой. – Он принял нас за солдат короля французского. Какое платье на вашем племяннике?

– Зеленый полукафтан.

– Ну, так и есть.

Потом, обращаясь к спутнику, видимо перепугавшемуся, человек сказал:

– Успокойтесь, Филипп далеко отсюда, а будь и близко, так мы ему закатим такой острый пир из мечей и копий, что желудок не переварит. Вам нечего бояться.

– Я никого не боюсь и не потерплю таких предположений, – возразил тот сухо. – Но поговорим о деле, – продолжал он, обращаясь к мнимому Альберику, на самом деле Жоделлю. – Если вы тот самый Альберик, который доставил сегодня утром записку в лагерь короля английского…

– С вашего позволения, прекрасный сир, – прервал его Жоделль, – для начала надо расчистить место. Ступай вон, старуха! Нам надо переговорить без тебя.

– Как? Вон из моей же кухни? Подумайте-ка…

– Уж я подумал, и будет так. Ну, ступай же! Ты недолго останешься на дворе.