Книга Из Парижа в Бразилию по суше, страница 160 – Луи Буссенар

Железная дорога, соединяющая сегодня Куско с Пуно, на берегу озера Титикака, тогда только строилась. Но, поскольку прокладка пути близилась к завершению, друзья возлагали определенные надежды на рабочие поезда, везущие материалы. Однако в тот день таковых не оказалось, и им пришлось воспользоваться, выложив довольно круглую сумму и ссылаясь на то, что они иностранцы и к тому же французы, тендером, который должен был отвезти одного инженера в Сикуани, расположенный на полпути, в ста двадцати километрах от Пуно.

Пока все шло очень хорошо, и путешественники решили, добравшись до Сикуани безо всяких злоключений, и впредь нигде особенно не задерживаясь, столь же энергично продвигаться вперед, к конечной цели.

Жюльен, распоряжавшийся финансами, предложил инженеру проехаться до Хулиаки, откуда более или менее регулярно ходили железнодорожные поезда в Пуно. Инженер живописал невероятные трудности, которые ожидают их в пути, но, благодаря солидной горсти серебряных монет, именуемых пиастрами, все в конце концов уладилось, и через три часа после прибытия в Хулиаку путешественники оказались в Пуно – крупном порту на озере Титикака.

– Ну, дружок, – заявил Жюльен, – дальше мы поплывем!

– Понятно… Просто смешно: плыть по какому-то озеру!..

– Зато подобное короткое плавание не привносит практически никаких изменений в наш сухопутный маршрут.

– Когда отправляемся?

– Ну… через минуту… Если я не ошибаюсь, вот-вот подаст свой голос корабль, которому суждено переправить нас в Боливию.

– Скажи, а как высоко мы поднялись?

– Коли мне не изменяет память, это место расположено на высоте четыре тысячи метров над уровнем моря.

– А… эти пароходы надежны?

– Конечно. По озеру постоянно курсируют два драгоценных, изящных, как игрушки, судна-близнеца мощностью по десять лошадиных сил: «Явари» и «Япура».

– Их здесь строили или они – пришельцы с Луны?

– Корабли доставили сюда на мулах в разобранном виде североамериканские судостроители. Все детали были пронумерованы, чтобы не перепутать их, и вот теперь пароходы преспокойно плавают по Титикаке, облегчая связь между Перу и Боливией.

– А уголь?.. Его тоже доставляют на мулах? Если так, то он должен стоить чертовски дорого!

Жюльен рассмеялся.

– Что здесь смешного?

– Смех у меня вызвал вовсе не твой вопрос, вполне резонный. Просто я подумал о топливе для этих судов, по меньшей мере странном. Догадываешься, о чем я говорю?

– Нет.

– Я имею в виду высохшие экскременты вигони, овец и лам, используемые в качестве топлива на высоких, лишенных древесной растительности плато.

– Должно быть, оно очень эффективно?

– Да, к тому же этот продукт нетрудно транспортировать, поскольку весит он немного.

– Но ведь для этого необходимо иметь огромные стада упомянутых тобою животных и многочисленный персонал для сбора экскрементов, которых может оказаться и недостаточно для нужд пароходства.

– Тут ты прав. Действительно, порой такого топлива не хватает. И однажды некий путник, которому предложили плохой обед, сославшись на то, что не на чем было приготовить еду, воскликнул: «Проклятая страна, где люди, чтобы поесть, должны ждать, когда скотина переварит пищу!»

«Япура» прервал своим гудком беседу двух друзей, и те прошли на прелестный пароходик, причем Жак выглядел при этом совершенно безмятежно.

Озеро, водная поверхность которого вспучивается порой довольно высокими волнами, на сей раз было сравнительно спокойно. Однако из-за ветров, дующих в Кордильерах, суденышко ввиду незначительных его размеров и легкости швыряло из стороны в сторону и то и дело подбрасывало вверх. На Жаке, впервые после своей неудачной попытки совершить водную прогулку из Гавра в Кан добровольно ступившем на борт корабля, – мы не упоминаем здесь кратковременное пребывание его на корвете «Шотландия», стоявшем на якоре, – постепенно стало сказываться совместное действие бортовой и килевой качки. Он побледнел, в висках застучало, к горлу подступила еле сдерживаемая тошнота, и затем… его вырвало.

– Черт! – воскликнул он с юмором и одновременно сердито. – Кажется, мне никогда не избавиться от этой дурацкой болезни! Ну да ладно, поживем – увидим!

Он начал переступать с ноги на ногу и потом зашагал взад-вперед по палубе, – насколько позволяли ее размеры. Его усилия увенчались успехом: недуг почти отпустил его. Голова, правда, болела, но других неприятных ощущений он не испытывал. И нетрудно представить себе, с какой гордостью и триумфом путешественник по суше, закоренелый гидрофоб, одержавший победу над хворью, высадился вечером того же дня в маленьком прибрежном городишке Десагуадеро, неподалеку от моста через реку с тем же названием, служащую естественной границей между Перу и Боливией.

Он побледнел, в висках застучало…

– Браво! – поздравил Жака Жюльен, энергично пожимая ему руку. – Ты теперь окончательно сбросил с себя старую шкуру и блестяще дебютировал в роли морского волка!

– Ах, дружище, если бы ты только знал, чего это мне стоило! Однако, сам посуди, какова была бы мне цена, коли проклятая болезнь вновь сломила бы меня, и не где-нибудь, а в этом мини-океане и на борту игрушечного кораблика! Я во что бы то ни стало должен был выдержать схватку со своим старым недугом.

– Ты просто молодец! Особенно если учесть, что мы находимся на высоте четыре тысячи метров над уровнем моря и, следовательно, дышим разреженным воздухом.

После ночи, проведенной в приозерном селении, друзья пустились в дальнейший путь в сопровождении индейцев, которые согласились за умеренную плату провезти всех троих – французов и метиса Эстебана – на плоту из переплетенных древесных ветвей – totora – вниз по течению Десагуадеро, вытекающего из озера Титикака и теряющегося в другом озере – Аульягас. Эта река, протяженностью триста километров, широкая и глубокая, бежит с севера на юго-восток со скоростью чуть ли не восьми километров в час.

Добравшись за два дня и одну ночь до Аульягаса, путешественники пересекли его на суденышке с северо-запада на юго-восток, и еще через двое суток, пятого декабря 1879 года, прибыли, уже по суше, в Чукисаку ^[273].

Между Чукисакой, расположенной на 67°50′ западной долготы и 19°2′ южной широты, и фазендой Жаккари-Мирим, раскинувшейся по берегам реки того же названия, примерно на 49° западной долготы и 21°50′ южной широты, на территории двух бразильских провинций – Минас-Жераис и Сан-Паулу, по прямой – тысяча девятьсот километров. Однако, если учесть разные повороты и обходные дороги, обусловленные местным рельефом, это расстояние увеличивается на пятьсот километров, и, таким образом, нашим путешественникам в общей сложности предстояло пройти две тысячи четыреста километров.