Книга Любовь не на шутку, или Райд Эллэ за!, страница 61 – Любовь Черникова

Верд на мгновение прервался, чтобы перенести нас куда-то еще, а затем поднадоевшее пешее путешествие в безжизненной темноте продолжилось.

— Неслабо ты его спрятал. Сразу туда нельзя попасть?

— Нельзя. — Верд мотнул головой и оповестил: — Уже пришли.

И правда, за поворотом забрезжил свет и обнаружилась одиночная камера, напомнившая рисунок из детской сказки: каменный угол, внушительная решетка, вмонтированная в пол и потолок, охапка старой соломы и полусгоревшая свеча на потемневшем от времени колченогом столе. Растерявший большую часть лоска Аматиус Шатоли явно не рассчитывал вместо приема оказаться в темнице. Увидев силуэты за чертой круга света, он затрясся от страха, даже его запах изменился, отдавая кислым.

— Подозреваемый отрицает свою причастность к делам культа Кровавой Луны, — нарочито сухим тоном произнес Верд, разглядывая тандоронского принца так, будто тот был букашкой. — А также неспособен использовать магию крови.

— Это пока. Если источник существует, а он существует, все может измениться.

— Пожалуйста! Я не понимаю, о чем вы! — взмолился перепуганный до дрожи в коленях тандоронец.

— Рассказывай, зачем тебе понадобилась моя сестра?

— Л-лорд Эллэ, не поймите неправильно, Кассандра — красавица и умная девушка, но наш брак и правда получился бы чисто политический… Я полагал, что и она это осознает. Кассандра Май Литиция Эллэ стала бы королевой, я бы никогда ее не посмел обидеть.

Мы с Вердерионом переглянулись.

— Она осознает, и еще как. Кто тебя надоумил? — нарочно не стал уточнять, какой ответ желаю услышать, но это и не потребовалось.

Аматиус готов был сдать всех.

— Валериан. Это все он! Идея объединить Южные острова тоже принадлежит ему. Брат уверял: у нас получится, если заручиться поддержкой Эрессолда. Сказал, что делает все возможное, а потом приобрел это спрутово поместье и нашел мне невесту. Он же передал тот мобильный портал на случай опасности. Признаться, я очень удивился, когда на церемонии не обнаружил его среди гостей. А тут все пошло наперекосяк, и я решил, что самое время уйти, пока цел. Я ведь так и не понял, что творится. Да и вообще не хотел сюда приезжать! Не люблю Чащу и все, что с ней связано. Моей душе ближе морские просторы, но Валериан так настаивал…

— Зубы не заговаривай! — прервал я поток сумбурных откровений. — Что ты знаешь о Кхамлэ?

— Кхамлэ? А что это такое? — нахмурил брови Аматиус.

— Не что, а кто!

— Не знаю никого с таким именем, но я еще плохо знаком с высшим светом Эрессолда.

Принц выпрямился и нахмурился, будто собираясь с мыслями.

— Не врет, — констатировал Верд.

Как ни раздражал меня этот человек, но он действительно верил в сказанное. Эх, знать бы еще, под внушением он или нет? О последнем мысленно спросил у Вердериона.

«Удивительно, но нет. Я не вижу никаких следов».

— Аматиус, твой брат Валериан Шатоли подозревается в связи с культом Кровавой Луны, в империи Эрессолд это карается смертной казнью. Тебе об этом известно?

Пленник побледнел и сглотнул. О наказании он явно был осведомлен.

— Я… не знал о брате. Он никогда не заговаривал об этом. Только о грядущей войне на островах. Иначе я бы ни за что не рискнул к нему приехать.

М-да… если в Тандороне все правители похожи на этого, я им не завидую. Каким образом такое мягкотелое существо собирается вести войну? Хотя… тот же Валериан — совершенно иного склада тип.

— И тебе не показалось подозрительным, что главнокомандующий Эллэ, третье лицо в государстве после императора и советника, изъявил желание с тобой породниться?

— А что здесь такого? — Принц приосанился. — Корни нашего рода идут от первых лла’эно, наше состояние весьма внушительно. А после того, как я принял бы королевский титул, ваша сестра стала бы правительницей обширных территорий.

Мы с Вердерионом синхронно вздохнули. Кажется, он действительно не осознавал масштабов бедствия.

«М-да, Валериан отлично промыл братишке мозги».

«И без всякой магии крови, заметь. Райд, его придется отпустить. Нам не в чем его обвинить, кроме того, что он носит одно и то же родовое имя с вероятным культистом».

«Допросите, и, если действительно чист, пусть убирается восвояси и никогда больше не появляется в Эрессолде», — ответил я помедлив.

Разом как-то нехорошо стало на душе.

— Верд, верни меня обратно, я не успел предупредить Халли об отлучке.

Мы вернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Халли исчезает в зеленом свечении на соседней портальной площадке.

— Волчонок, постой! — Я было ринулся следом, но Верд за шкирку вернул меня назад.

— Совсем больной?

Я не ответил, лишь освободился из захвата и бросился проверять координаты.

— Академия! — выдохнул с облегчением. — Умница девочка.

Друг закрыл ладонью глаза и рассмеялся, добавив:

— Ты такой придурок!

Не обращая на него внимания, позвал Халли мысленно. Ответа не было, точно я все еще находился в Эрлатских пещерах. Правда, теперь молчание казалось исполненным многозначительности.

— Не понял, она что, обиделась?

— Хорошо-хорошо. Иди скорей на ручки к дяде Верду, — ворчливо отозвался друг и сам положил мою руку себе на сгиб локтя, точно я леди.

Приподняв бровь, намекнул на странное поведение друга.

— Просто у тебя были такие глаза… — пояснил тот причину веселья, прежде чем затянуть меня в теневое ничто.

— Бесы! — ругнулся, обнаружив себя у двери комнаты Халли на Земляничном этаже. — Не мог перенести меня к порталу?

— Райд, у тебя от эмоций совсем голова не работает? Хотя влюбленный по уши Эллэ — это даже забавно.

— Кончай издеваться! Я не ржал, когда кое-кто дочку Ярранта обхаживал. Наоборот, помочь старался, а ты!

— Куда, думаешь, она направится? — проигнорировал выпад Вердерион.

— Не важно. Найду, где бы ни была, — понадеялся я на синдром и способность чувствовать любимую на расстоянии.

— И где же Халли сейчас? — Друг продолжал говорить со мной как со слабоумным.

— Сюда идет…

Моя волчица действительно приближалась, судя по ощущениям.

Бесы! Ощутил себя идиотом. Вердерион, состроив многозначительную мину, тактично исчез. Едва ли не в тот же миг в ветви появилась Халли. Увидев меня, остановилась, точно налетев на стену. А затем, развернувшись, потопала обратно, не говоря ни слова.

— Стой! — Точно охотник за добычей, я бросился за ней.

Надо сказать, весьма аппетитной добычей. Нагнав в фойе, подхватил на руки и, не меняя курса, направился к себе. Она насупилась и молчала всю дорогу. Молчала, когда усадил на кровать.