Онлайн книга «Девушка не нашего круга»
|
– Но если второй «десяточку» всего лишь получил – значит, он уже вышел? – Это может быть. Этого я не знаю, сказать не могу. – А сейчас кто в том доме живет, где убили? – Свиргун. Брательник убитого. Он особняк и все имущество унаследовал. – Так была ведь у Подгребцовых дочка? Она вроде по закону наследница первой очереди? – Знать не могу. Ее, девочку, куда-то очень быстро увезли. То ли в детдом отдали, то ли какие-то другие родственники объявились. – Странно получается. Одним родным в наследство – дом. Другим – ребенок. Как в сказке: одному сыну – мельница, второму – кот. Почему так? – Спроси меня что-нибудь полегче, дорогой. Тут в магазин вошла пенсионерка, звякнул колокольчик. Поздоровалась: «Здравствуй, Маша!» – и продавщица с облегчением – чересчур дотошный разговор с расследователем начал ее тревожить и утомлять – оборотилась к новой персоне: – Чего хотела, Ефимовна? Артем забрал свою воду, попрощался и вышел. Во время беседы он пару раз незаметно щелкнул собеседницу на телефон. Можно было развить историю в своем блоге: «Продавец магазина напротив согласна с официальной версией случившегося». На крыльце молодого человека поджидал алконавт – тут совершенно очевиден стал его бизнес-проект: струсить на бутылку с богатенького заезжего гостя. – Слышь, парень! – начал он несмело. – У тебя мелочь имеется? Поможешь страждущему человеку? – Дядя, я не только мелочь – я тебе на полноценную бутылку дам! – Собеседник при этих словах встрепенулся, воспламенился. – Если ты мне все расскажешь, что знаешь, как на духу, об убийстве, которое здесь пятнадцать лет назад произошло. – Алконавт на глазах потух – путь к вожделенной влаге оказался тернист и, возможно, даже опасен. – Да че я там знаю… – стал ныть он. – И потом, всухомятку язык не ворочается. Давай, ты меня смажешь, и рассказ полетит стрелой! – Не, дядя. Сперва история, гонорар – по окончании. – Чево там рассказывать… Два разбойника взяли залезли ночью и убили… Мишку Подгребцова и супругу его… – За что убили? Почему? – Как за что? Поживиться захотели. – А правду говорят, – Артем вспомнил версию, которую выдала ему сегодня жгучая брюнетка из редакции, – что убийство заказал Голышин, который сейчас заместителем краевого губернатора стал? – Тшшш! – Мужик явно испугался и даже разом стал как-то меньше ростом. – Что ты такое говоришь! Да что ты! Тут из магазина вышла давешняя пожилая покупательница с сумкой, откуда выглядывала упаковка макарон и румяная буханка хлеба. Неодобрительно глянула в сторону беседующих и молвила, поджав губы: – Все гуляешь, Чича! Дядя верноподданически заулыбался щербатым ртом: – Гуляю, Ефимовна, гуляю! – Пора на тормоз жать. Вон руки ходуном. Скоро ширинку застегнуть не сможешь. – И, не дожидаясь ответа, она гордо, с прямой спиной, пошагала прочь. – Бисмарк, – уважительно прошептал Чича, воздев указательный палец. – Классная моя бывшая. Ух, строга! Чистый прокурор. – Давай к делу. Кто убил и за что. Что в народе говорят? – Брехали всякое. И брешут. Что якобы залезли и убили неспроста. Врали, что заказ был. А чей? Может, и впрямь, – дядя понизил голос и указал пальцем в небо, – оттуда. От того, кто сейчас на самом верху. В крае сидит. Но только я тебе ничего не говорил. Потому что кто его знает? Ты на бутылку-то дай! Обещал! – А второй убийца? Который, как говорят, отсидел, и его выпустили? Не знаешь, кто он? Где сейчас? – Не знаю я ничего! И никого!.. Ты денег дать обещал, парень! – протянул Чича жалобно. Становилось очевидным, что больше информации вряд ли получишь. Артем залез в портмоне и протянул мужику сторублевку. Водку он обычно не пил, предпочитал шотландский виски и штатовский бурбон, поэтому цен на нее не знал. Ханыгу аж перекорежило. – Большой театр? Один? Не хватит же! – с обидой и горечью проговорил он. – Еще два давай! Да, страшно далек оказался молодой человек от народа! Он беспрекословно вытащил еще две сотни наличными, которые счастливым образом затесались в кошельке. Страдающий мужчина мгновенно выхватил их и был таков – исчез в недрах магазина. Его фотографический портрет Артем, впрочем, успел сделать – на свой телефон, скрытой камерой. Чича получился с нелепым жестом, указующим в небеса. Прекрасно выйдет с подписью: «Простые жители города Казацка полагают: возможно, нити убийства тянутся на самый верх». * * * Не садясь в машину, Артем по диагонали пересек улицу и подошел к калитке дома, что занимал Игорь Свиргун, сводный брат убитого и дядя Насти. Трехэтажный особняк нависал над забором – как и над возможными посетителями – и сейчас над молодым человеком. Кудряшов нажал на кнопку домофона. Незваного гостя, видимо, предварительно долго рассматривали в видеокамере, потому что пришлось выдержать сигналов пятнадцать, прежде чем из устройства донесся хмурый и грубый голос: – Чего надо? Кудряшов произнес заготовленное: – Я жених вашей племянницы Насти. – Кого?! – Можете впустить меня, поговорить? Зависла пауза, а потом мужик наконец бросил: – Жди! Через минуту железная калитка приотворилась – ровно настолько, чтобы продемонстрировать мужчину лет пятидесяти – лысого, седого и толстого. Был он, что называется, «с волевым лицом» – такие часто встречаются у силовиков в отставке, в чинах от прапорщика до майора. – Чего тебе? – буркнул он. Артем успел, правда, в этот момент сделать скрытой камерой пару фоток хозяина. – Я жених вашей племянницы. Дочери Подгребцова. – Не знаю я никакой племянницы, – отрубил голос. – А самих Подгребцовых знаете? – удивленно от такой наглости и даже отчаянно воскликнул Артем. – И че? – вызывающе переспросил хозяин. – Вы же, говорят, брат его? После секундной паузы и определенного замешательства мужик ответил: – Не знаю я никого, – и захлопнул калитку перед носом Кудряшова. Молодому человеку нечего было терять, и он снова нажал на сигнал вызова. Прослушал множество сигналов – но бесполезно. Возможно, «силовик», что таился внутри, просто отключил домофон. Или у него оказались о-о-очень крепкие нервы. Делать здесь было больше нечего. И коттедж, и мужчину Артем снял. Нынче у нас время, когда визуальное превалирует над текстом – этому его и на журфаке учили. Одна фотография с места события плюс короткая подпись способны дать зрителю-читателю гораздо больше, чем тысяча слов текста. |