Книга Война с демонами. Книга 5. Королева демонов, страница 200 – Питер Бретт

От такого позора хотелось расплакаться, но не было чести в том, чтобы наполнить слезный флакон, скорбя о живых. Сначала надо найти Хасика и собрать его кровь.

Вскоре Ича ушел, и Ашия прокралась за дедом в его личные покои. Она уже собралась заговорить, когда он со вздохом произнес:

– Если ты думаешь убить меня, шарум, то это будет труднее, чем тебе кажется.

Ашия заморгала. Неужели он уловил ее присутствие? Не может быть.

– Дедушка. – Она размотала черный шелк, являя белые платок и покрывало.

Хеват резко поворотился и ахнул:

– Ашия?! Эверамова борода – что ты здесь делаешь, девочка?

– Меня прислала Дамаджах, – ответила Ашия. – А кости велели искать хаффита через отца моего отца.

Казалось, скудные остатки жизненных сил покидают Хевата. Его аура потускнела, плечи поникли.

– Мне непонятно, какую цель преследовал Эверам, посылая тебя в это проклятое место.

– Они говорят, что монастырь сдался Най, – сказала Ашия. – Этой причины достаточно.

– Я с этим не спорю, – ответил Хеват. – Хасик отказался от алагай’шарак. Он, может быть, и не встал на сторону Най, но и не сопротивляется. Подобно трусу-землепашцу, он позволяет ей беспрепятственно разрастаться.

– А что с хаффитом? Кости предсказывают, что ему еще предстоит сыграть свою роль.

– Он жив, но до него нелегко добраться. Хасик держит его при себе и присматривает за ним лично. Хаффит ему крайне важен. Его видят только в обществе Хасика или не видят вообще.

– Я пришла его спасти, если получится, – сказала Ашия. – Ты поможешь?

– Кости прислали тебя просить моей помощи в спасении хаффита? – Аура Хевата снова вспыхнула. – Я прослужил Эвераму всю жизнь, но Дамаджах важнее жалкий Аббан?

– Аббан – хаффит. Ханну Паш заклеймил его как презренного труса – таков он и есть. А чем оправдаешься ты, дедушка?

Хеват округлил глаза:

– Как ты смеешь, девчонка?!

– Как я смею? – откликнулась Ашия. – Хасик убил моего кузена. Он отсек твое мужское достоинство и нарушил договор с Эверамом, отказавшись от алагай’шарак в разгар Шарак Ка. Но ты молчишь и прислуживаешь ему.

– Тот, кто выступит против Хасика, – покойник, – сказал Хеват.

– Не ты ли учил меня, что путь на Небеса существует только один – гибель во имя Эверама?

Хеват перевел дыхание:

– Даже если бы я захотел помочь, спасти Аббана невозможно. Хаффит еще тучен и на одну ногу хром, а вторая искалечена. Тебе его не поднять даже с помощью хора, а Хасик будет дышать тебе в спину.

– Тогда, наверное, пора покончить с Хасиком, – сказала Ашия.

– Дитя мое, Хасик силен, – скорбно развел руками Хеват. – А я… уже не тот, что раньше.

– Ты был гласом истины в нашем дому и племени, судил правых и виноватых. А теперь так боишься смерти, что не трогаешь человека, который убил сына Избавителя?

– Надеюсь, внучка, ты никогда не узнаешь, что есть участь похуже смерти.

Ашия сплюнула:

– Меня обучал Энкидо. Мой господин не пал духом из-за потери члена, и его шарусак не стал от этого хуже. Если тебе не хватает смелости убить бешеную собаку, это сделаю я.

Аура Хевата вновь ожила.

– Не говори мне об Энкидо, девочка. Я знал твоего мастера задолго до того, как ты появилась на свет. Я помню его худосочным мальчишкой в буром бидо. Это я отобрал наставников, чтобы учили его в Ханну Паш, а когда он расстался с бидо, взял его в Шарик Хора и подготовил сам. Я знал его, когда он с братьями по копью воевал в Лабиринте, выл на луну и похвалялся каждым вражеским трупом. Я дал ему совет, когда этот восторг померк и он захотел большего.

С внезапным проворством Хеват схватил Ашию за руку. Она попыталась выставить блок, но дед оказался сноровистее, чем можно было подумать. Он выполнил болевой прием и впечатал ее лицом в каменную стену часовни.

– Поэтому поверь мне, когда я советую остерегаться евнух ка. Ты умрешь, если недооценишь его хоть на секунду.

Упершись ногой в стену, Ашия оттолкнулась и нанесла удар в болевую точку. Рука деда ослабла, и она высвободилась.

– Тогда помоги, – сказала Ашия.

В глазах деда мелькнула тень прежнего человека, которого она знала.

– У чинов под крепостью есть потайной ход. Хасик искал его в лабиринте туннелей. Если кости Дамаджах откроют, где он…

Ашия покачала головой:

– Кости здесь не помогут, но я знаю, кого попросить.

На короткое время в терновнике воцарилось веселье. Терн и Каджи были дальними родственниками, но уже признали себя братьями. Терн не чаял души в малыше. Он бегал за ним по пещере, учил новым словам и восхищался его детской невинностью.

Однако он помнил о страшной опасности, которая грозила Ашии каждый миг, пока она шастала по монастырю. Каджи в конце концов сморило, и Терн метался по пещере, как ночной волк, сжимая и разжимая кулаки.

Не так ли чувствовала себя Делия, когда он уходил на разведку? Это и есть тревога, о которой говорили Раген и Элисса? Невыносимая мука. Он не понимал, как они терпели. Посмотрел на спящего Каджи. Можно ли отлучиться? Совсем ненадолго, чтобы убедиться…

– В чем? – прорычал он.

Ашия была такая же – проворная, бесшумная, умевшая стать невидимкой. Не слабее, чем он, а боец получше. Одно из двух: либо с нею все хорошо, либо она угодила в такую беду, что Терн никого не спасет, а попадется сам, и Каджи останется один, беззащитный.

И он продолжал расхаживать.

Уже стемнело, когда он встрепенулся от шороха лоз свиного корня. В мгновение ока он перенесся к устью пещеры, где увидел Ашию, которая спустилась по веревке.

– Терн, все в порядке?

Терн кивнул:

– Что ты узнала?

– Дед жив, – ответила Ашия. – Кузен Ича – тоже. Они нам помогут, но нужно действовать быстро, Ущерб на носу. Хаффит прикован к креслу-каталке и сидит в келье пастырского служки. Ты знаешь, где это?

– Да. Чтобы добраться до стены, придется пересечь двор. С креслом это будет трудно. Твой дед сможет открыть малые ворота?

– Сможет, но привлечет нежелательное внимание. Он говорил про тайный ход.

– А, знаю, – сказал Терн. – Он кое-где не годится для кресла. Проехать можно, но только если за нами не погонятся с копьями.

– Дед говорит – они не нашли этот ход. Им не поймать нас, если пройдем в него незаметно и заметем следы.

– Ерунда какая-то, – нахмурился Терн. – Туннели малость петляют, но если шарумы узнали о них, то не могли не найти. Надежда была только на то, что о них никому не известно.