Книга Война с демонами. Книга 5. Королева демонов, страница 90 – Питер Бретт

Ради общего блага ее отец и рачитель Южного Дозора все эти годы замалчивали скандал. Но Джердж ничего не забыл. Он не успокоится, пока весь Тиббетс-Брук не застегнется по горло в черное в согласии с его строгим толкованием Канона.

«А меня хорошо бы привязать в Торге к столбу».

Она добралась до своего участка, шагнула за метки и отвела кобылу в стойло за домом. Зажгла фонарь, почистила лошадь щеткой, дала воды, насыпала зерна и направилась в дом.

Леза выступила из тени с ухмылкой, как будто стащила пирог. Она быстро схватила Селию за шею и притянула к себе. У нее были мягкие губы, скользкие от ароматизированного воска. Он отдавал жимолостью, и рот у Селии наполнился слюной.

Она оттолкнула Лезу и втянула воздух, надеясь, что вышло не слишком судорожно, – так можно напрочь утратить достоинство.

– Глупая девка! Во имя Недр – что ты творишь?! А если кто-нибудь увидит?

– Плевать. – Леза снова потянулась к ней.

Селия хлопнула ее по рукам:

– Тебе-то, конечно. Ты понятия не имеешь, что начнется, если пойдет слух.

Улыбка Лезы ничуть не увяла.

– Я сперва обогнула квартал. Мамуля и не заметит, что я пришла на час позже. Я могу войти внутрь…

Она опять подступила вплотную, и у Селии гулко заколотилось сердце. Жизнь так и кипела в ней, острота восприятия достигла пика. Она ловила запах пота Лезы, ее возбуждение. И свое тоже – между ног стало мокро и скользко, как не бывало и в молодости.

– Я больше не могу с тобой ложиться, – сказала Селия. – Ночь, девочка, я старше на пятьдесят лет!

Пожав плечами, Леза обвила Селию руками за талию и прижала к стене конюшни:

– Можно и здесь, если угодно. Никто не увидит.

Она потянула Селию за юбку.

В следующий миг Леза уже присела на корточки, и Селия, будь она проклята, ее не остановила. Она взглянула на дом, а Леза победно наморщила нос. Но тут острые глаза Селии заметили движение в тени. Она оттолкнула Лезу, застыла и всмотрелась, выискивая в тусклом свете источник.

Леза мгновенно подобралась, рука метнулась к меченому ножу на поясе.

– Что это? Подземник?

Селия покачала головой:

– Игра теней. Беги домой.

– Но как же! – заныла Леза.

Жалостный тон напомнил о ее молодости и только укрепил решимость Селии.

– В другой раз, – сказала она. – Брысь!

Плечи Лезы поникли, но она ушла. Селия выждала, когда девица скроется из виду, после чего повернулась к затененному крыльцу и скрестила на груди руки.

– С тем же успехом можешь и показаться.

Сперва она не узнала молодую женщину, разглядев только голые руки, ноги и живот, покрытые рисованными метками. Волосы были грубо острижены спереди, а сзади собраны в «конский хвост». Она смахивала на вестника не только меченой плотью, но и хищным блеском в глазах. После этого наблюдения гадать осталось считаные секунды.

– Ренна Таннер возвращается в Тиббетс-Брук, – проговорила Селия.

Ренна шагнула в круг фонарного света:

– Уже не Таннер. Вышла замуж.

– Поздравляю. За вестника, насколько я понимаю?

Ренна кивнула:

– Теперь Ренна Тюк. А тебя люди зовут Селией Пустоцвет, но нынче мне кажется, что они ошибаются. Может быть, ты не так и пуста.

Селия уперла руки в боки и начала притоптывать ногой.

– Хочешь им рассказать?

– Кто с кем целуется – не мое дело, – ответила Ренна. – И не городское, это уж точно, как восход солнца. Мне ли не знать?

– Спасибо, – сказала Селия.

– Не трудись. Благодарить нужно мне. Скорее ночь заберет меня, чем я пойду против тебя, гласная. Я была не в себе, но помню, что ты для меня сделала. Вступилась, когда моей кровной родне не хватило ядер.

У Селии перехватило дыхание.

– Я тебя подвела.

Ренна подступила ближе, и Селия вновь оценила, как она хороша. Метки и обкорнанные волосы придавали ей свирепый вид, напоминавший о Лезе.

– Нет, – возразила Ренна. – Ты дала мне время собраться с мыслями. И Арлену тоже, чтобы поспел меня забрать.

Селия вздрогнула, красота Ренны вылетела у нее из головы.

– Арлен? Арлен Тюк?! Ты хочешь сказать, что чумовой вестник, который поставил Брук на уши, – сынок Джефа Тюка?

– Точно, – кивнула Ренна. – И это далеко не все.

– Заходи в дом, девонька, – вздохнула Селия. – Я поставлю чайник.

Джеф с Арленом сидели на крыльце за кувшином эля с Хмельного Холма. Даже если бы Ренна не обратилась в туман и не растаяла у них на глазах, происходящее все равно казалось бы сном.

Увидев чудо, дети загалдели и ни в какую не хотели укладываться спать, но теперь все затихло, и тишину нарушали только сверчки и скрип кресла-качалки Джефа.

– Как странно спустя столько лет снова сидеть на этом крыльце и смотреть на двор, будто ничего не изменилось, – произнес Арлен.

– Так уж не изменилось? – возразил Джеф. – Вспомни, как ты каждый вечер высматривал сквозь ставни подземников. Больше ты их в моем дворе не найдешь.

– Да, до поры. – Арлен с отрешенным видом отхлебнул эль.

Джеф кашлянул:

– Можем поговорить о подземниках в целом. Тяжело глядеть на пятачок, где растерзали маму. Сидеть на месте, где я обмер, стараясь не обмочиться, когда ты побежал к ней на помощь.

– Тяжело, – согласился Арлен, глотнув еще. – Правда, теперь я старше. Повидал белый свет. Видел, что творят с людьми демоны. Вызывают у них чувство беспомощности, как будто сопротивляться бессмысленно.

– Но ты сопротивлялся, – сказал Джеф. – Одиннадцати лет от роду ты схватился с демонами и победил.

– Не победил. Просто сумел не погибнуть.

– Помешал им убить маму, – не унимался Джеф.

– И этого не было, – вздохнул Арлен. – Выиграл для нее пару дней, но помешать не смог.

– Могло и получиться, – сказал Джеф. – Мне же хватило ядер отправиться к старой Мей Фриман.

Арлен покачал головой:

– Я думал об этом тогда. Думал годами после и проклинал тебя. Ненавидел.

Джеф стиснул зубы. Пятнадцать лет представлял он, как призрак сына бросит ему обвинения, но одно дело – дух, и другое – слышать это от Арлена во плоти.

– Но я с тех пор повидал много растерзанных, – продолжил сын. – Будь с нами той ночью травница из Лощины, мама могла бы справиться. Могла бы – сработай Колин Тригг, как приличная травница из Свободных городов. Но пока мы добирались до Мей… – он сплюнул через перила, – стало слишком поздно.