Книга Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Скил, страница 36 – Дмитрий Сиянов

Не успев обрадоваться, что всё прошло так гладко, я услышал звуки шлепков по грязи прямо за спиной. Развернулся, подаваясь в сторону от незамеченной угрозы, но недостаточно быстро, и спидер, видимо, прибежавший на звуки наших с лотерейщиком разборок, успел полоснуть меня когтями по лицу. Зашипев от боли, я от души вмазал даром в голову незаметно подкравшейся ко мне твари. Хруст ломающихся костей, брызги чёрной крови, тварь валится на асфальт мордой вниз и начинает исполнять ногами уже привычный для меня посмертный танец.

Я огляделся вокруг – никого больше не видно. Хорошо, этот спидер один прибежал – было бы хотя бы двое, могли бы сильно порвать. Вот ведь действительно из слова «спидер» надо одну лишнюю букву убрать… принесла же его нелёгкая! Сильно поцарапал: бровь рассёк и щеку, кровь заливает левый глаз.

Наскоро заклеив царапину сложенным в несколько слоёв бинтом и пластырем, я собрал трофеи с тварей и поспешил прочь, пока ещё кто-нибудь не прибежал. В лотерею я опять не выиграл – в лотерейщике (его ещё называют жрачом) обнаружился только один споран. Спидер вообще оказался пустым – вот ведь… спидер! И морду мне попортил, и никакого с него приварка.

Уже на выходе из посёлка я услышал шум приближающихся машин и поспешил спрятаться за ближайшим кустом. Неизвестно, что там за люди едут: может быть, нормальные рейдеры, и, возможно, им со мной даже по пути, и они меня подбросят в стаб, а может, это муры, и они меня пристрелят и разберут на органы – лучше не проверять.

Вскоре мимо меня проехали три машины: «ГАЗ» с будкой, бортовой «ЗИЛ» с пулемётом в кузове и пикап, тоже с пулемётом. Если это муры, то это серьёзная группа. Я вообще раньше думал, что муры – это мелкие шайки отморозков, и не считал их серьёзной угрозой… ну, не для одиночки, конечно, а для колонн вроде наших, из снабженцев. А потом люди объяснили, что насчет отморозков я прав, но вот насчет несерьёзности угрозы сильно ошибаюсь. В Улье вообще много всяких маргиналов, выживаемость у них, видимо, выше, чем у нормальных людей. И муров тоже много, и они часто организуют крупные банды, способные не только напасть на колонну снабжения, но даже захватить небольшой стаб. А значит, и стабы у них свои есть – должны же они где-то жить. В общем, от машин лучше прятаться – на всякий случай. А я так спокойно пёр вдоль дороги, а если бы там ко мне кто – нибудь приехал? Куда бы я прятаться стал? Кусты не везде попадаются, и добежать до ближайших можно и не успеть. С другой стороны, если всего бояться, то вернее будет сразу же застрелиться. Но дальше я лучше пойду по лесу.

Больше ничего примечательного в тот день не произошло, как, впрочем, и в следующий. Я пробирался по лесу, придерживаясь дороги, чтоб не заблудиться; дождь иногда усиливался, иногда сбавлял обороты, но не прекращался ни на минуту. На ночь пришлось остановиться просто под деревом – ничего лучшего не подвернулось: вокруг глухие лесные кластеры, шариться по которым в темноте всё равно опасно, да и устал я за день. Так что пришлось обустраиваться, где темнота застала. Наломав кучу веток, я сделал что-то наподобие лежанки, улегся, завернувшись в плащ, и пытался заснуть, и, несмотря на не самые комфортные условия, это у меня получилось.

А вот нормально выспаться, конечно же, нет: несколько раз просыпался от холода, ворочался на жёстких мокрых ветках, снова проваливался в сон, и к рассвету, когда наступает самое холодное время суток, у меня уже зуб на зуб не попадал, и я начал мечтать о кружке горячего чая. Костёр бы развести, но куда там – все мокрое, да и костёр очень далеко видно, и запах от него сильный. Это сразу заявить всем тварям в радиусе километра, что я здесь и меня пора съесть. В предрассветных сумерках, поев уже изрядно задолбавшей меня тушёнки и сухарей, я двинулся дальше – лучше движением погреюсь.

* * *

Дождь, словно издеваясь, закончился, когда я уже шёл через полосу заградительных сооружений, что окружает Рок. Закатное солнце ненадолго показалось в разрыве туч, осветило землю кровавым светом и скрылось за горизонтом. До стаба я добрался только вечером, мокрый – уставший, голодный и злой как чёрт.

На входе меня встретил незнакомый мне охранник (или правильней будет называть его постовым). Сочувственно оглядел меня, спросил:

– Как зовут? Первый раз в нашем стабе?

– Скил, – ответил я. – Нет, я местный, из снабжения.

– Сейчас. Погоди секунду. – Он подошёл к будке охраны, поговорил недолго с сидевшим там мужиком, видимо, ментатом, и вернулся ко мне. – Да, есть такой, и ментат-метки совпадают. Только у нас написано, что ты погиб на днях.

– Но ведь ментат-метки совпадают?

– Да, – кивнул парень и умолк.

Я тоже говорить ничего не стал, зло уставившись на охранника в ожидании его логических выводов. Парень, наверное, неплохой – тон доброжелательный, и работу свою старается выполнить, вот только тупой, похоже, непроходимо. С минуту мы стояли, молча глядя друг на друга, а потом он удивлённо воскликнул:

– Так, значит, ты выжил!

– Нет, мля! – в тон ему воскликнул я. – Это значит, что теперь в Улье, кроме заражённых, появились реальные зомби, и иногда они возвращаются за своей зарплатой! И получить её они, конечно же, хотят мозгами!

– Э-э-э… – в замешательстве протянул он.

– Но переживай, друг. – Я хлопнул его по плечу. – Ты в полнейшей безопасности. – Из будки раздался заливистый смех. А я, не дожидаясь продолжения разговора, прошёл дальше.

Так, куда теперь? По идее, надо бы сначала в казарму сходить, обозначиться, что я жив, а то меня похоронили, вещи мои по наследству достались безутешно рыдающему над моей судьбой Марте. Ага. С другой стороны, из службы снабжения я ухожу, следовательно, из апартаментов казармы съезжаю. И куда мне со своим скарбом деваться? В гостиницу к Меломану, а вещи я за один раз всё равно не перетащу – оброс барахлом. В основном у меня там книги – вещь не самая ценная, но выбросить не могу, рука не поднимется, не заслуживают книги такого с собой обращения. В общем, надо сначала к Меломану сходить, может, он мою библиотеку примет на хранение, не могу же я постоянно её с собой таскать. И чаю горячего очень хочется, и насчёт бани узнать надо.

– Привет! Меломан здесь? – спросил я у бармена, подойдя к барной стойки.

– Здесь, и что? – усмехнулся в ответ он.

– Мне с ним увидеться надо.

– А ему с тобой надо? – сварливо осведомился бармен и, не дожидаясь ответа, пошёл к двери подсобного помещения – вот же хамло! Ещё бы сказал «ходят тут, ходят всякие, а потом ложки пропадают». Я с трудом сдержался, чтобы не ударить его даром ниже спины, чтобы не разворачивался задом к людям, когда с ним разговаривают, – выбесил, урод! Никогда не любил хамов, особенно хамов на службе, с которыми людям приходится общаться. Вместо этого, когда он потянул дверь подсобки на себя, я ударил по ней. Ручку вырвало из рук бармена, дверь с грохотом захлопнулась, он развернулся и ошалело уставился на меня.

– Не беси меня! – прорычал я. – С Меломаном связаться можешь?