Книга Единственный и неповторимый, страница 61 – Адриенна Бассо

– Было бы форменным безумием поверить тебе, – наконец заявил он. – Если Бриенна действительно в замке, значит, Маккенна на ней женился.

– Я не женился на ней, – выкрикнул Малколм.

Самозванец насупился.

– Даже если бы я поверил в эту сказку, было бы безумием тебе довериться, – буркнул он. – Всем известно, что Маккенна не бывают снисходительны к людям, причинившим им вред.

Джоан гордо расправила плечи.

– Они это сделают, если я попрошу.

– Ты всего лишь одна из вдов клана, которая бежит от домогательств сэра Малколма, – заявил Робби. – Тебя никто не станет слушать.

– Я – леди Джоан Маккенна, жена сэра Малколма.

– Она лжет! – выкрикнул бандит, к груди которого был приставлен меч Малколма. – Все лжет – и о девчонке Макферсон, и о том, кто она есть на самом деле. Эта сука скажет что угодно, чтобы получить свободу.

– Нет, она говорит правду, – произнес Малколм и передвинул острие меча к горлу своего противника. – И не смей говорить с моей женой невежливо. Она леди.

Лоб самозванца прорезали две глубокие складки. Лицо его окаменело. Затем, приняв решение, он махнул мечом в сторону человека, державшего Джоан.

– Отпусти ее. И брось кинжал, Робби.

Двое бандитов протестующе завопили.

– Сделай это, – приказал Малколм.

Робби выругался, явно не желая выполнять приказ. Его взгляд метался от меча самозванца к его лицу, словно он оценивал свои шансы отразить нападение.

– Я не убью тебя, – сказал тот, – но покалечу.

Выругавшись, Робби опустил кинжал. Джоан захлестнула волна облегчения. От счастья у нее закружилась голова. Пошатываясь, она отошла от Робби и потерла болезненный синяк на боку, оставленный камнем.

– Найди веревку, – велел Малколм.

Джоан быстро обыскала седельные сумки и нашла необходимое. Малколм связал своего противника, а самозванец – Робби. Когда они перевернули третьего бандита, все еще не пришедшего в себя, на живот, послышался громкий собачий лай.

Принц? Джоан переглянулась с мужем. Он улыбнулся и пожал плечами, а потом ночную тишину пронзил громкий боевой клич. Ахнув, Джоан увидела воинов Маккенна, на полном скаку ворвавшихся в лагерь. Их возглавлял сам лэрд.

– Стойте! – закричал Малколм, вскакивая. – Уберите мечи. Я хочу, чтобы эти люди остались в живых.

По рядам воинов прошел недоуменный шепот, но после короткой паузы послышался лязг – мечи возвращались в ножны. Джоан с удивлением увидела, что даже лэрд опустил меч.

Из кустов выскочил Принц. На этот раз Джоан подготовилась к его приветствию, постаравшись занять наиболее устойчивое положение, но он все равно сшиб ее с ног. Смеясь, она обняла лохматое чудовище, сразу заметив, что привязанного ею к его шее лоскута нет.

– Не могу поверить, что это сработало, – пробормотала Джоан, почесав собаку за ухом.

– Это Магнус первым заметил кусок ткани на шее собаки, – сказал лэрд. – Мы знали, что, скорее всего, его привязала леди, и лишь надеялись, что это ты.

Джоан устремила на лэрда вопросительный взгляд.

– Принц нашел меня в лесу несколько часов назад. Но он ведь не мог так быстро добраться до замка и вернуться.

– Принц – необученная и недисциплинированная зверюга, но среди моих собак нет лучшей ищейки, и никто не превзойдет его в скорости, – ответил Маккенна. – Он нашел наш поисковый отряд и донимал нас оглушительным лаем до тех пор, пока мы не последовали за ним.

Джоан погладила Принца. Тот плюхнулся на землю у ее ног и перекатился на спину, подставив ей живот. Лохматая зверюга выглядела настолько комично, что Джоан засмеялась. Поддавшись на молчаливую просьбу пса, она наклонилась и почесала грязный живот.

– Ты заслужил награду, – сказала она с улыбкой. – Как только мы доберемся до замка, я найду для тебя в кухне самую большую и самую мясную косточку.

Вывалив длинный язык, собака продолжала тыкаться в руку Джоан холодным влажным носом, требуя, чтобы ее не переставали гладить и чесать. Джоан выполнила просьбу. Почему-то, лаская собаку, она обретала спокойствие.

– А если я лягу и буду спокойно лежать на спине, ты почешешь мой живот тоже?

Джоан подняла глаза и увидела улыбающегося Малколма, вставшего на колени рядом с ней.

– Нет, боюсь, я подхвачу блох, – дерзко ответила она и опустила голову, чтобы муж не заметил заливший ее лицо румянец.

– Тогда придется довольствоваться поцелуем, – решил он, повернул ее лицом к себе и впился в ее рот поцелуем.

Джоан прильнула к мужу, наслаждаясь его теплом и силой. Когда поцелуй закончился, она прижалась щекой к груди Малколма, прислушиваясь к ритмичному биению его сердца. Он медленно погладил ее по спине. Ее захлестнуло чувство облегчения, и в этот момент все в мире Джоан, наконец, стало на свои места.

– Если Джоан нуждается в отдыхе, мы можем дождаться рассвета, – сказал лэрд, – и тогда тронуться в обратный путь. Но должен предупредить, что мать пребывает в большом беспокойстве.

– Малколм ранен в руку, – вмешалась Джоан. – Его надо перевязать.

– Это не рана, а небольшая царапина, – возразил он. – Даже кровь уже остановилась.

Джоан сморщила лоб.

– А если рана откроется, когда ты будешь скакать верхом?

– Тогда мы остановимся и перевяжем ее. – Малколм улыбнулся жене. – Давайте покинем это место. И чем быстрее, тем лучше.

Поскольку было слишком темно, Джоан просунула пальцы в дыру в рубашке Малколма и ощупала рану. Как он и сказал, влаги уже не было, только небольшая шероховатость. Джоан успокоилась. Игнорируя страшную усталость, она согласилась, что лучше всего отправиться домой немедленно. Вещи легко собрали, трех связанных разбойников посадили на коней и привязали.

– А как быть с ним? – спросил Маккенна у сына.

– Пусть едет на своем коне, только следите за ним, – ответил Малколм.

– Ты не хочешь, чтобы его связали, как остальных? – удивился лэрд. – Но почему?

– Причины станут ясны при свете дня, – с таинственной улыбкой сказал Малколм. А Джоан оставалось только гадать, как поведет себя лэрд, увидев зеленые глаза самозванца и угадав правду.

Малколм взял жену за руку.

– Ты поедешь со мной.

Она не стала спорить.

Он посадил Джоан на своего коня и сам сел в седло за ней. Измученная, она прижалась к груди мужа. В кольце его рук она чувствовала себя в полной безопасности и, наконец, позволила себе сдаться усталости.

Ее разбудили радостные крики. Сбитая с толку, Джоан открыла глаза и поняла, что все еще сидит на коне Малколма, прижавшись к груди мужа. Когда они въехали в ворота замка, приветствия стали громче.