Онлайн книга «Чужое тело»
|
Мой противник согнулся, а я перехватил его за загривок и насадил на колено, придавив сверху всем своим весом. Получилось неожиданно легко, чел валялся на полу, я удерживал его там, завернув ему руки и голову. – Пожалуйста, лежите спокойно, – ровно сказал я. Как-то очень вежливо получилось. – Ага, молодец! – Показался Михалыч. – Давай, пакуй барыгу… Вот сюда его. – Он показал на открытую дверь, где уже был Костик. Поднял, дал пинка коленом под бедро, на две трети. Чтобы было больно и чтобы больше не дергался. Жилистый, тварь, за таким нужен глаз да глаз! Вырвется, потом не поймаешь. Уже в «Васильке» на таких насмотрелся. Перестарался, жилистый охнул и стал кривиться. Так, а что это… О-па! А паря-то вооружен… Ловким движением свободной руки вынул у того из-за пояса, сзади, пистолет. Что-то очень похожее на Иж-71, но только магазин какой-то другой и спереди у ствола тоже срезы. Не время. Втолкнул типа внутрь, не отпуская руки, дал еще одного пинка. Тип, и так уже получивший, завалился на пыльный ковер, я сел сверху. – Глянь, что это? – показал Костику ствол. – Точно не «макаров», – определил Костик. – Ого. – Как чертик из табакерки появился Михалыч, осторожно, двумя пальцами за скобу взял пистолет из моих рук, перехватил, отщелкнул магазин, дернул затвор, посмотрел в ствол со стороны рукоятки на просвет. Защелкнул магазин, поставил на предохранитель, спрятал в объемный карман под мышкой. – Да это же «Вальтер» ППК. Откуда? – Он походя попал пинком по ребрам жилистого. Тот охнул, но промолчал. – Ладно, я его тебе в жопу суну, тогда и расскажешь. Так, вот этого давай к батарее пристегни… – Чем? – резонно спросил я. Мне были выданы наручники. С ними я умел обращаться, через пару минут жилистый скрючился у батареи и сидел там молча. К нему присоединился еще один тип, которого ломал Костик. – Вздумаете орать, матку вырвем, – предупредил Костик. – Понятно? Пленные молчали и злобно на нас смотрели. Потом один, а за ним другой кивнули. – Ребята, кто-нибудь помогите. – В дверь сунулся Валерий Алексеевич. – Тут… – Схожу! – Я вышел. У Валерия Алексеевича дело было туго. Нарки кайфовали. Выглядело это так. Комната, довольно большая. В ней рядами уложены матрацы и раскладушки низкие, на них лежат люди разной степени истощенности и помятости, накрыв лица мокрыми полотенцами. Как дрова. Лежат, не двигаются, только иногда подергиваются. У каждого из тела торчит по шприцу, то из руки, то из ноги. У одной девки, голой, из внутренней части бедра торчит. Нашла куда сделать укол, дура. Воняет дерьмом и потом. Дрова разложили. В основном мужики тут, хотя есть и пара девок… Опознать их можно только по тому, что на одной юбка, единственное, что из одежды осталось, а на другой вообще одежды нет. Тело все в синяках и длинных красных пятнах, пролежнях. У нее-то как раз в бедре шприц. Вторая сохранилась получше, но тоже выглядит неважно. Все тело в засосах, грудь в потеках какой-то желто-белой дряни. Глянул, отвернулся сразу быстрее. Наверное, лучше уж как королева Мор Шеен – на кол. Там смерть честнее как-то. За день-другой всяко на тот свет, а не пару лет гнить заживо, мучая себя и всех тех людей, кому ты не безразличен. – Валерий Алексеевич… – Тут где-то кладовка должна быть… – Валерий Алексеевич оглянулся. – Вот тут… Нет. Не тут точно. Планировка-то стандартная, жил когда-то в такой… За стеной что-то смачно влепили, быстро оборвался вскрик. Потом невнятный разговор, говорил Михалыч. Ему отвечали срывающимся голосом. – Кладовка, кладовка, где же ты кладовка… – сказал Валерий Алексеевич. – Почему-то нет тебя, зараза такая? В углу комнаты груда хлама. Маты какие-то старые, сложенные как попало, древняя одежда и прочее, едва не до потолка гора. – Может, вот там? – предположил я. – Помоги… – Валерий Алексеевич начал пинками расшвыривать маты. В четыре ноги мы быстро распинали хлам – и открылся вход в небольшую каморку за грубо врезанной дверью. Небольшой зеленый навесной замок, исцарапанный весь. Такая же небольшая фомка, и замок, крякнув, провис на одном ушке. – Вот это да, – сказал Валерий Алексеевич. Тут все было заставлено коробками, причем некоторые в фабричной упаковке, затянутые бело-зеленой полосатой лентой с какими-то надписями на немецком. Пара коробок вскрыты, в них видны коробочки поменьше, зелено-красные, с волком на этикетке. – Дурь это? – Не-ее… Это не дурь. – Валерий Алексеевич вытащил одну коробку, открыл. Там, упакованные в плотную вощеную бумагу, рядками лежали пистолетные патроны. Калибра девять на восемнадцать, если я не путаю. Восемь коробок. Упаковок патронов в коробке… Сколько? Не знаю. Вряд ли меньше сотни. Попробовал приподнять край – тяжелая, зараза, просто так не потаскаешь. И заклеены фабричным способом. Надписи на немецком все. Что-то такое «дойча». А вот тут уже интереснее. – «Макаровы»? – спросил я, глядя на коробки, в которых аккуратно лежали пистолеты. Новенькие, в блестящей смазке, черные ствольные коробки в коробках без маркировок. Чем-то на наши «макаровы» похожи, да только чуть иначе как-то… – «Вальтер» П-5, – сказал Валерий Алексеевич. – А это Ц-З семьдесят пять, чешский. «Чезетта»! Вот надо же, никогда не думал, что их еще раз увижу. Ты что? Это не макароны, какие это макароны… [41] Сколько их тут? – Десять штук, – сказал я, оглядев коробки. – Может, в тех еще есть. – Десять, говоришь? – переспросил Валерий Алексеевич. А ведь это шанс. Давно хотел попробовать… Пистолет-то не очень намного больше коробочки с антибиотиками. А эффекта… Это же шанс, шанс, шанс! Который только раз выпадает. Где я еще оружие-то возьму? – Да нет, точно ошибся. Девять, – сказал, как в воду прыгнул. Ну да выхода у меня уже не было, в коридоре слышались шаги Михалыча. Валерий Алексеевич посмотрел на меня. – Зачем тебе? – Никто о нем больше не услышит, – пообещал я. – Даже не увидит. Утоплю. Расплавлю. В болоте сгною. – «Макаровские» патроны не бери, не подойдут, – быстро предупредил меня Валерий Алексеевич. Раз, и ствол у меня под рубашкой. Тот самый, который чешский. Две коробки патронов, по пятьдесят штук. Блин, надо же было догадаться, что же я рюкзак-то с собой не взял! Можно было и больше… Все это под очень внимательным взглядом Валерия Алексеевича. – Ого, да у нас тут целый оружейный барон! – обрадовался Михалыч в голос, но лицо его оставалось серьезным. – Так, Валер, нариков, как в себя приходить будут, никуда не пускай, даже в сортир. Пусть тут сидят. А мне надо бы побеседовать… |