Онлайн книга «Изгнание беса»
|
Капитан о чем-то шепотом докладывал генералу. Воронец растирал затекшую ногу. Солдаты во втором оцеплении не таращились на приезжих, а смотрели безучастно, насквозь, словно не замечая. Затем капитан пригласил следовать за ним. Прошагали метров триста, и он сказал: – Вот. Перед ними лежала груда искореженного, перекрученного, дымного металла. Ослепительно сверкало битое стекло. Чувствовался запах горелой пластмассы, вывороченные плитки с желтыми переплетающимися схемами обуглились. Все это было сплющено, словно по механизму со страшной силой ударили тяжелым молотом. Трава вокруг сгорела. Земля была в саже, местами спеклась в твердый полупрозрачный шлак. – Взорвалось еще в воздухе, – сказал капитан. – Разброс обломков четыре километра. Но основная часть здесь. Крупные детали вчера убрали. Генерал сдвинул брови. – Нет-нет, никакой органики там не было. Техники все тщательно просмотрели. – Ну и что это значит? – сердито спросил Астафьев. – Для чего нас сюда привезли? Генерал сказал: – Позавчера нашей… э… э… системой… был сбит неизвестный аппарат. Предполагалось, что это иностранный разведчик – аэросъемка, телетрансляция и так далее. На месте падения было обнаружено вот это. Он кивнул капитану. – Прошу. – Капитан подвел их к низкому походному столику. На столике, на круглом металлическом подносе, лежал разбитый, обгоревший череп. – Это пилот, – объяснил генерал. – Вернее, все, что от него осталось. Череп был расколот. Прилично сохранилась лишь лицевая часть и отдельно – вогнутая крышка, вероятно из затылка. Астафьев брезгливо взял его в руки. – Вот здесь, здесь, – возбужденно сказал Воронец, тыча пальцем. Но Астафьев уже видел сам. Над пустыми глазницами шли ясно выраженные костные валики, а на крышке черепа виднелись гребни. Но главное, выше глазниц, круглых, странно больших, находилась третья – в лобной кости, значительно меньших размеров, с неровными, будто обгрызенными краями. Астафьев быстро перевернул череп. Следы борозд на внутренней части были хорошо заметны. Он никак не ожидал. Министр не сказал ничего определенного. Просто – чрезвычайная экспертиза. И генерал за завтраком уклонялся от ответа, лишь намекал на что-то необычайное. – Мозг, мозг! – воскликнул Астафьев. Генерал сказал: – Внутри все выгорело, вывалилось и, видимо, тоже сгорело. Что-то там собрали, сейчас в формалине. Астафьев осторожно, кончиками пальцев провел по третьей глазнице. Края были упругими. Воронец значительно посмотрел на него. – Собственно, потому мы вас и пригласили, – сказал генерал. – Странный какой-то пилот. И эта дыра – пробило во время взрыва? – Это не дыра, – медленно сказал Астафьев. Воронец тут же нагнулся, пощупал края. – Это третий глаз – лобный. Генерал озадаченно посмотрел на него. Полковник подошел ближе. – Та же самая форма, – пояснил Астафьев. – Края кости гладкие, ровные. Сохранились кожные наросты, они, видимо, прикрывали яблоко. – И кто же это, по-вашему? – шепотом спросил полковник. – Вообще-то есть животные с тремя глазами, – сказал Астафьев. – Гаттерия, – добавил Воронец. – Да, гаттерия… – Гат… как? – спросил генерал. – Гаттерия. Класс пресмыкающихся, отряд клювоголовых. Всего один вид – гаттерия. Это, пожалуй, единственный сохранившийся до нашего времени родственник динозавров. – И у нее три глаза? – спросил генерал. – И она… динозавр? – одновременно с ним спросил полковник. – Конечно, это не динозавр, – сказал Астафьев. – Она всего около метра длиной. Похожа на крупную ящерицу. Но у нее действительно три глаза, третий на темени, прикрыт кожной пленкой. – И видит? – Нет, только светоразличение. Предметов не воспринимает. Ощущает лишь интенсивность и, возможно, направленность света. Видите ли, у рептилий температура тела не постоянная. Она колеблется в зависимости от температуры воздуха. И вот с помощью такого третьего глаза гаттерия может ориентироваться по отношению к солнечным лучам, то есть в какой-то мере регулировать температуру своего тела. Он чувствовал, что говорит излишне подробно, но надо было привыкнуть к тому, что лежало перед ним на низком походном столике. – Значит, гаттерия, – задумчиво сказал генерал. Астафьев указал на череп: – Нет, к этому гаттерия не имеет никакого отношения. Генерал поднял бровь: – Череп принадлежит млекопитающему. Это несомненно. – Позвольте, – сказал генерал, – но третий глаз… – Повторяю: млекопитающему, – громче сказал Астафьев. – Череп принадлежит двуногому прямостоящему и прямоходящему примату. – Но это… человек, – подал голос полковник. – Я сказал: примату! Воронец быстро и очень вежливо пояснил: – Профессор имеет в виду отряд приматов. В этот отряд входит не только человек, но и обезьяны. – Ах, обезьяны, – сказал генерал. Достал платок и вытер лицо. – Обезьяны – тогда все понятно. Дрессировка там и так далее… – Да не бывает обезьян с тремя глазами! – крикнул Астафьев. Полковник вздрогнул и вытянулся, как при команде. У генерала рука с платком застыла на полпути к карману. Капитан, стоя чуть позади, слушал серьезно. – Александр Георгиевич, – осторожно сказал Воронец. – Позвольте мне объяснить товарищам… Астафьев сдержался. Ему всегда было трудно говорить, когда не понимали, казалось бы, очевидных вещей. Воронец с достоинством откашлялся. – Профессор имел в виду то, что по ряду неоспоримых признаков: размер и форма черепной коробки, расположение глазниц, носовых костей и других, я не буду вдаваться в специальные детали, – по этим признакам череп, несомненно, принадлежит животному из отряда приматов, а возможно, и человеку. Он обернулся к Астафьеву. Тот кивнул. – Человек с тремя глазами, – сердито сказал генерал. – Но наличие третьего глаза, – терпеливо сказал Воронец, – не позволяет отнести его именно к этой группе. – Вот теперь ничего не понимаю, – сказал генерал и спросил полковника: – А вы? – Тут нечего понимать, – резко сказал Астафьев. Воронец предостерегающе поднял руку. – Оставьте, Анатолий! – продолжил спокойнее. – Мой помощник выразился осторожно. Я могу сказать прямо. Этот череп принадлежит гуманоиду, но не человеку. |