Книга Здесь была Бритт-Мари, страница 64 – Фредрик Бакман

Когда Бен забил гол, Бритт-Мари вопила не помня себя. Ее ноги оторвались от пола Дворца спорта. Мало кого он оделяет своей благодатью в январе, космос.

За это футбол и любят.

Поздно вечером, через несколько часов после того, как закончился матч, Бритт-Мари снова была в больнице. Она отстирывала от крови белую футболку, а Вега сидела рядом на унитазе, и в ее голосе все еще пузырилась эйфория. Словно девочке не сиделось на месте. Словно она вот-вот взлетит в небо.

Сердце Бритт-Мари колотилось как сумасшедшее, она не понимала, как можно дальше жить, если дети утверждают, что готовы собрать команду и участвовать в матчах каждую неделю. Кто согласится подвергать себя подобному испытанию на еженедельной основе?

– Я категорически не понимаю, как ты могла повести себя подобным образом, – просипела Бритт-Мари: криком она сорвала себе голос.

– Но иначе они забили бы гол! – в тысячный раз объяснила Вега.

– Ты бросилась прямо на мяч. – Бритт-Мари укоризненно указала на раковину с испачканной кровью футболкой.

Вега моргнула. Видимо, моргать ей было больно: половина лица отекла и стала темно-лилового цвета. От разбитой брови отек спускался на покрасневший глаз, на нос, кровь запеклась вокруг рта с разбитой губой; губа распухла, как будто Вега пыталась съесть осу.

– Я не пустила мяч в наши ворота, – упрямо твердила девочка.

– Да, лицом. Вообще-то ворота лицом не защищают, – проворчала Бритт-Мари, сердясь то ли из-за крови у Веги на лице, то ли на футболке.

– Иначе они бы забили нам гол, – пожала плечами Вега.

Бритт-Мари втирала соду в футболку.

– Я, наверное, никогда в жизни не пойму, почему ты любишь этот самый футбол настолько, что готова вот так рисковать жизнью.

Вид у Веги сделался задумчивый. Потом нерешительный.

– Вы когда-нибудь что-нибудь любили очень-очень сильно? – спросила она.

Бритт-Мари, застигнутая врасплох, втерла в футболку еще соды.

– Ах-ха. Нет. Я… мм. Я не знаю. Правда не знаю.

– Когда я играю в футбол, мне не больно. – Вега не сводила глаз с цифры на футболке в раковине.

– А от чего тебе больно? – спросила Бритт-Мари.

– От всего.

Смутившись, Бритт-Мари замолчала. Включила горячую воду. Закрыла глаза. Вега, запрокинув голову, рассматривала потолок ванной.

– Футбол снится мне по ночам, – сказала она, словно это все объясняло, а потом спросила, искренне не понимая, что еще можно видеть во сне: – А вам что снится?

Бритт-Мари понятия не имела, почему это у нее вырвалось:

– Иногда мне снится Париж.

Вега понимающе кивнула:

– Тогда футбол для меня – это как для вас Париж. Вы часто туда ездили?

– Никогда, – прошептала Бритт-Мари, злясь, что вообще об этом заговорила.

– Почему? – удивилась Вега.

– Такие сны не сбываются. Иди умойся. – Бритт-Мари попыталась закрыть тему.

– Почему не сбываются? – упорствовала Вега.

Бритт-Мари регулировала воду, чтобы Вега не обожглась. Сердце продолжало стучать так, что хоть считай удары. Она посмотрела на Вегу, отвела волосы у нее со лба и осторожно дотронулась до ее припухшего глаза, точно ей было еще больнее, чем Веге.

– Понимаешь, – шепнула она, – когда я была маленькой, мы всей семьей ездили на море. Моя сестра залезала на высокие скалы и прыгала с них в воду. Она ныряла, потом выныривала, а я так и стояла на скале, и сестра кричала: «Прыгай, Бритт-Мари! Просто прыгни – и все!» Понимаешь, когда стоишь там, наверху и смотришь вниз, то несколько секунд ты действительно готова прыгнуть. И если просто взять и сделать это – ты победила. Но если ждать дальше, то никогда не прыгнешь.

– И вы прыгали? – спросила Вега.

– Я не из тех, кто прыгает, – ответила Бритт-Мари.

– А ваша сестра?

– Она была как ты. Бесстрашная, – ответила Бритт-Мари.

А потом сложила бумажное полотенце и добавила шепотом:

– Но даже она не стала бы бросаться на мяч прямо лицом, как сумасшедшая!

Вега поднялась, чтобы Бритт-Мари промыла ей раны.

– И вы поэтому не едете в Париж? Потому что вы не из тех, кто прыгает?

– Я уже старая для Парижа.

– А сколько лет Парижу?

Хорошего ответа на этот вопрос у Бритт-Мари не было. Хотя такие вопросы встречаются в приложениях с кроссвордами. Бритт-Мари мельком глянула в зеркало. Все это совершенная нелепость. Она, взрослая женщина, второй раз за несколько дней оказывается в больнице. На унитазе сидит ребенок с разбитым в кровь лицом, еще один лежит со сломанной ногой в палате в конце коридора. Потому что они не дали забить гол. Кто захочет так жить?

Из зеркала на нее глянула Вега. И засмеялась так, что кровь из губы залила зубы. От этого она засмеялась еще громче. Безумие какое-то.

– Но если вы не из тех, кто прыгает, кой черт вас в Борг вообще занес?

Бритт-Мари, прижав полотенце к ее губе, просипела, что это совершенно неподобающий лексикон. Вега сердито бурчала сквозь полотенце, Бритт-Мари прижала его к губе еще крепче и, прежде чем девочка успела что-нибудь сказать, потащила ее в приемную.

Весьма необдуманно, потому что там был Фредрик. Он в ярости прохаживался туда-сюда перед дверью туалета. Жабрик, Дино, Бен и Омар спали на банкетках в углу. Фредрик тотчас наставил обличающий палец на Бритт-Мари:

– Если Макс сломал ногу и не попадет в элитную команду, я прослежу, чтобы вас близко не подпускали к… – Он вдруг осекся и завел глаза к потолку, собираясь с силами.

Тут впереди Бритт-Мари протиснулась Вега и стукнула его по пальцу:

– Да помолчите вы. Ногу лечат. Макс не пропустил мяч!

Фредрик, сжав кулаки, попятился, словно боясь от отчаяния учинить что-нибудь ужасное.

– Я запретил ему играть в футбол до элитной команды. Я говорил ему, что если он получит травму, то вся его карьера пойдет прахом. Я гово…

– Какая на хрен карьера? Он же, блин, еще шко-ольник! – рубанула Вега.

Фредрик снова наставил палец на Бритт-Мари – и упал на банкетку, словно его туда уронили.

– Вы понимаете, что значит элитная команда для того, кто играет в хоккей? Вы понимаете, чем мы пожертвовали, чтобы у него появилась такая возможность?

– А вы Макса спрашивали, хочет он этого или нет? – злобно поинтересовалась Вега.

– Ты что, слабоумная? Элитная команда! Разумеется, хочет! – рявкнул Фредрик.

– Незачем кричать на человека за то, что он хочет играть в футбол! – рявкнула Вега в ответ.

– Вот бы на тебя кто-нибудь прикрикнул! – завопил, вскакивая, Фредрик.