Книга Демоны ее прошлого, страница 10 – Ирина Шевченко

Хотя почему «как будто»? Он и увидел привидение. Бледный призрак той, кем она была раньше.

Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе их встречу. Представляла, как они сталкиваются вот так же, и он отворачивается, не узнав…

Но, наверное, она не так сильно изменилась, как ей казалось.

— Нелл. — Дрожащие пальцы вцепились в ее плечи. — Это… это же ты?

Можно было сбежать и позволить ему убедить себя в том, что он обознался. Но он здесь, в академии, а значит, рано или поздно они встретятся снова.

— Это я. Здравствуй, Алан.

С начала праздника прошло не больше часа, но маленькие оплетенные плющом беседки уже оккупировали юные влюбленные.

— Что у вас тут? — Голос Алана дрожит от волнения, но застигнутой за поцелуями парочке слышится гнев. — Возвращайтесь в зал.

Девушка испуганно ойкает, норовит незаметно проскользнуть мимо. Юноша прячет недовольство во взгляде, кивает с ложной покорностью:

— Хорошо, профессор.

— Уже профессор? — Нелл улыбается одними губами. — Поздравляю.

Поздравление остается без внимания.

Руки Алана касаются плюща. Сила льется с пальцев, на одном из которых блестит золотом обручальное кольцо, напитывает соком зеленые побеги. Гибкие плети шевелятся, разрастаются, плотнее опутывают беседку, пряча от случайных взглядов тех, кто внутри.

Столько приготовлений ради короткого разговора.

У него лишь два вопроса: «Как?» и «Почему?»

У нее один ответ: «Какая разница?»

Он думает, что у него есть право знать.

Она знает, что некоторые вещи должны навсегда остаться в прошлом.

— Почему, Нелл? Почему?

Она пожимает плечами. Потому что считала, что так будет правильно? Лучше — всем, включая его?

— Меня зовут Элеонор, — говорит она, вынимая из сумочки сигареты. Вытаскивает одну, заправляет в мундштук. — Элеонор Мэйнард. Двадцать два года, сирота. — Огонек вспыхивает на кончике пальца, и легкие наполняются дымом. — В этом году поступила на спецкурс по темным материям и планирую его закончить.

Он молчит. Смотрит на нее долго и пристально, выискивая черты той прежней, и не находит. А она замечает с грустью, что сам он почти не изменился. Не внешне, во всяком случае. Все так же хорош собой. По-юношески строен. Редкие морщинки пока незаметны на высоком лбу и вокруг глубоких синих глаз. Волосы он так же собирает на затылке в короткий хвост и подвязывает черной лентой.

— Я здесь не из-за тебя, Алан, если вдруг ты подумал об этом, — выдыхает она вместе с дымом. — Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь. Снова. И не собираюсь вмешиваться в твою.

— Элеонор, — повторяет он потерянно. — Двадцать два года… Семь лет учебы… Почему?

Потому что легче начать новую жизнь, чем вернуть старую.

И не все из той жизни хочется возвращать.

А то, что хотелось бы, уже не получится.

Нелл говорит ему это, но мысленно. А мысли читать он не умеет…

Но старается. Снова смотрит так пристально, словно рассчитывает заглянуть ей в самую душу. Натыкается на ее взгляд и, не выдержав, отворачивается.

— Я здесь с Сюзанной. Мы поженились.

— Поздравляю, — опять улыбается Нелл. Лезет в сумочку за очередной сигаретой. — Работаете по специальности? Оба? Преподаете?

— Я преподаю. Практическая демонология. В академии уже девять лет. В прошлом году получил профессорскую степень…

Нелл молчит: с этим событием она его уже поздравляла.

— У нас с Сью двое детей, — продолжает он. — Сын и дочь. Марку всего год, а… Хелене восемь…

Долгий испытующий взгляд, но она не отводит глаз. Только сигаретный дым наполняется горечью.

— Я рада за вас, Алан. Но не нужно передавать Сюзанне приветов. Я уже сказала: мне нет дела до вашей жизни.

Слова горьки, как дым, и мужчина морщится. Но он переживет это.

Случайная встреча, ненужные воспоминания.

Разговор, который пора заканчивать…

Она вытряхивает окурок из мундштука и тянется за новой сигаретой. Прикуривает и лишь потом замечает, что осталась одна.

Затягивается глубоко и закрывает глаза. Слезинка успевает сорваться с ресниц, но Нелл ловит ее и размазывает по щеке…

Оливер не планировал задерживаться на празднике. Собирался ограничиться приветственной речью, переброситься парой нейтрально-вежливых фраз со знакомыми и вернуться домой. Но разве его планы кого-то интересовали? Сначала лорд Эрентвилль удивил несвойственной эльфам в целом и самому послу в частности общительностью: минут двадцать разглагольствовал о судьбах их народов и перспективах развития академии. Стоило от него избавиться, как в ректора вцепился декан факультета иллюзий. Выспрашивал, как милорд находит оформление зала. Подумалось, что напрашивается на похвалу, стоило признать заслуженную, а оказалось, хотел пожаловаться на недостаточное финансирование и нехватку поддерживающих иллюзии амулетов. Мол, снабжали бы его факультет получше, и столовую бы украсили как следует, и вообще во всей академии лоск навели. На это милорд Райхон ответил, что зал и так украшен на славу, а лоск в академии нужно наводить отнюдь не иллюзорный, и потому дополнительные средства пойдут не на закупку амулетов, а на ремонт корпусов. Распрощался с обиженным иллюзионистом и тут же был пойман дамами из женского комитета. Настроился выслушивать требования относительно льгот для работающих матерей, но дамы успели, по их словам, пригубить вина, а на нюх ректора так и чего покрепче, и вместо льгот требовали танец. С каждой. Оливер сослался на боль в травмированной когда-то спине и сбежал, для человека, страдающего от последствий перелома позвоночника, довольно резво.

Ринулся сразу к выходу, делая вид, что не замечает ни приветственных кивков, ни приглашающих улыбок, сбежал с крыльца и едва не разжился новым переломом: выскочивший из кустов человек с силой оттолкнул ректора в сторону, и тот лишь чудом не упал.

— Алан? — Оливер с удивлением узнал в невеже молодого профессора демонологии. — Что с вами?

Демонолог, спешивший так, словно за ним гонится вырвавшийся из пентаграммы демон, остановился и как-то неуверенно замотал головой.

— Ничего, — выдавил он. — Все в порядке.

Ни извинений, ни объяснений глава академии не дождался.

Это было до того не похоже на обычно спокойного и вежливого Алана Росса, что Оливер решил проверить, какое там за кустами «все» и действительно ли оно в порядке.

Алан не обманул, в огороженном защитной сетью скверике не наблюдалось никаких вопиющих нарушений. Можно было уходить, но…

Оливер сжал виски. Мигренями он не страдал, но, видимо, гвалт и суета праздничного вечера дали о себе знать. Возраст опять же. Нервы? С чего бы? Но сердце заныло, словно…