Книга Демоны ее прошлого, страница 143 – Ирина Шевченко

Фотографии Нелл смотреть не захотела. Испугалась, что увидит на карточках отца или «последнюю из Вандер-Рутов» и не сдержится…

Но в целом прогулка вышла познавательная.

Теперь — домой, поужинать, в ванную и в постель. Прижаться к родному плечу и не думать ни о демонах, ни о демонологах, ни о девочке, так похожей на ту, что давным-давно смотрела на Нелл из зеркала…

Но на портальной станции Оливер задал пунктом назначения не академию.

— Я знаю, что ты не любишь сюрпризы, но этот, надеюсь, тебе понравится.

Что за сюрприз, он не сказал, а на замечание Нелл о вреде частых телепортаций ответил, что оно того стоит.

В городе, куда они прибыли на этот раз, стояла сухая и довольно теплая для начала декабря погода. Взятый на станции экипаж провез их по темным улицам и остановился у калитки небольшого, окруженного невысокой оградой дома. Но прежде, чем войти в дворик, через который от калитки к крыльцу вела освещенная садовыми фонариками дорожка, Оливер остановился, взял Нелл за руки и с необъяснимым пока беспокойством посмотрел в глаза.

— На самом деле это не должно быть сюрпризом. К такому нужно быть готовым, но я боялся, что, если дам тебе больше времени, ты не сможешь решиться. Там, — указал взглядом на горящие теплым желтым светом окна, — твоя семья. Мать и сестра.

Нелл остолбенела на миг и тут же дернулась — назад, к экипажу.

Оливер не пустил.

— Ты должна с ними встретиться.

— Нет. — Она замотала головой. — Нет, нельзя… Ты не понимаешь, у мамы слабое сердце. Нельзя так сразу… Нужно придумать объяснение, нужно подготовить ее к тому, что я жива…

— Ей это уже известно.

Внутри все оборвалось. Сердце остановилось, не качало больше кровь, и руки, несмотря на согревавшие их ладони Оливера и перчатки, тут же похолодели.

— Ей это известно, Нелл, и она ждет тебя. Точнее, нас. Нас ждут на ужин.

Целители лорда Аштона не нашли противопоказаний. У людей, не наделенных магическим даром их, как правило, не бывает. Да и в целом ментальному воздействию такие люди поддаются легче. И закон в отдельных случаях разрешает. Но на самом деле все намного сложнее. А самое сложное — решиться. Взять на себя ответственность за измененную судьбу. За украденные воспоминания и стертые чувства.

Оливер успокаивал совесть тем, что ничего ценного в этих воспоминаниях не хранилось, а чувства были такими, что испытать их и врагу не пожелаешь.

— Нелл! — Кларисса Бин раскрыла объятия для бросившейся к ней дочери. — Ну наконец-то! Я боялась, запеканка совсем остынет, а вино замерзнет на льду. — Расцеловала в обе щеки и тут же отстранилась. — Рада вас видеть, Оливер. Не сомневалась, что вы тоже придете, хоть Нелл и писала, что вы вряд ли вырветесь из академии.

Он изобразил улыбку. Самому нужно привыкнуть, в следующий раз получится лучше.

— Семья важнее работы, — сказал, целуя протянутую руку тещи.

К тому, что у него теперь есть теща, он тоже еще не привык.

— Семья важнее всего, — согласилась она. — Хорошо бы и другие думали так же. Эми! — крикнула, обернувшись к двери. — Эмилия Бин! Ты помнишь, что у нас сегодня гости?! — Подошла к застывшей посреди гостиной Нелл и, обняв за плечи, пожаловалась: — Весь день сидит уткнувшись в книгу. Утром рыдала над ней, в обед — смеялась. Какой-то модный роман. Надеюсь, в нем нет ничего, о чем не следует знать в ее возрасте.

— Ей пятнадцать, — тяжело сглотнув, выдавила Нелл.

Ничего, кроме возраста сестры, она сказать не смогла, и Кларисса тревожно нахмурилась.

— Все хорошо, милая? Ты выглядишь нездоровой. Снова твоя ужасная работа?

— Работа, — подтвердила Нелл отрешенно.

— Дорога была трудной, — пришел ей на помощь Оливер. — Позволите немного передохнуть и привести себя в порядок, прежде чем садиться за стол?

— Конечно-конечно, — закивала миссис Бин. — Я приготовила комнату. Но как же я сама от всего этого устала! Секреты, редкие встречи. Даже писем я не вправе хранить! Не говорю уж о том, что не попала на вашу свадьбу.

— Я тоже не попала на свадьбу, — входя в комнату, звонко пропела Эмили. — Но секретная работа — это очень увлекательно!

— Эми! — Нелл шагнула к ней и замерла, прижав руки к груди. — Ты… такая красавица…

Девушка смущенно опустила глаза. Позволила сестре коснуться губами порозовевшей щечки, вежливо поклонилась Оливеру и спряталась за мать. Видимо, в новых воспоминаниях Эмили Нелл никогда не встречала ее подобным образом.

Им всем нужно было привыкнуть.

А пока — перевести дух.

Оливер провел жену в спальню, немного тесную из-за того, что большую ее часть занимала огромная кровать. Исполнители перестарались. Но цвет обоев и портьер Оливера устроил, а эту комнату он сам выбрал позавчера, так же как комнаты для Клариссы и ее младшей дочери, куда перевезли вещи из их старого жилища. Они думают, что перебрались сюда в конце прошлой недели и еще не успели разобрать все коробки и познакомиться с соседями. Но это — меньшее, что изменилось в их жизни.

Нелл присела, а точнее — упала на постель и закрыла лицо руками. Когда через несколько секунд она посмотрела на мужа, он увидел в ее глазах слезы, но слезы это радости или обиды — пока не понимал.

Наверное, Нелл и сама еще не понимала.

— Это — временное внушение, — начал Оливер, присев рядом с ней. — Если ты против, завтра все станет так же, как до вмешательства. Твои мать и сестра не одаренные, и для них подобное воздействие, как и его отмена, пройдут без последствий. Но я хочу, чтобы ты хорошо подумала, Нелл. Понимаю, решение… нестандартное, но подумай. Просто подумай. Твоя мама никогда тебя не теряла. Не переживала годами твою смерть. Самое большое огорчение — затяжная болезнь, во время которой она была рядом с тобой. Она всегда знала, что ты жива, но держала это в секрете. Сначала — ради твоей безопасности, потом — из-за твоей секретной работы. Мы обсудили это с лордом Арчибальдом, и, думаю, эта версия останется официальной. Когда мы найдем четвертого и власти решатся объявить об обвинениях против Хеймрика, это представят частью проведенной тобой работы. Нужно будет лишь согласовать отдельные нюансы…

— Мама совершенно не умеет хранить секреты, — тихо всхлипнула Нелл, уткнувшись в его плечо.

— Она научилась, — заверил он, пригладив распушившиеся белоснежные волосы. — Правда, научилась. Выслушивала соболезнования, ходила, соблюдая приличия, на кладбище. Сжигала письма, которые ты ей присылала, и готовила твою любимую запеканку к редким совместным ужинам. В сентябре я сделал тебе предложение в ее присутствии, и она плакала от счастья. В этой ее жизни счастья было намного больше, чем потерь. Мне кажется, это главное. А любит она тебя по-настоящему. Ей изменили память, но не чувства. Любит, гордится тобой, тревожится о твоем будущем. Все как прежде.