Онлайн книга «Трое и боги [= Трое и Дана]»
|
Город быстро богател, золото липнет к золоту: со всех сторон в город, который уже начали называть просто Город, везли драгоценный мрамор, редкие породы дерева, диковинных животных и лучшие из статуй, какие только создавали ваятели в ближних и дальних странах. Аристей помнил прежние имена статуй: это боги той ушедшей поры. Люди забывчивы – что не уничтожено сразу, когда в мир приходит новая вера, быстро переименовывается. Красоту все же щадят: атрибуты старых божеств, при любых переменах объявляемых демонами, скалывают либо сбивают, раны замазывают, особенно древние статуи успели сменить по два-три имени… В небе возникло легкое облачко, мысли Аристея оборвались. Пахнуло непривычным в этих краях холодноватым ветерком. На каменную площадку упал, тут же легко вскочил на ноги очень худой юноша с острым, как лезвие топора, лицом. Ребра едва не прорывали кожу, живот прилип к спине. Он был в легкой набедренной повязке и высоких сандалиях на толстой подошве. Ворон недовольно переступил с лапы на лапу. В последние годы… нет, последнюю сотню лет все больше избегал людей. Зверей тоже избегал, с теми проще, свое присутствие не навязывают, не пристают с вопросами, мелкими просьбами, глупыми пожеланиями. Каркнул хрипло: – Приветствую сына Стрибога… Что в мире новенького? Юноша судорожно хватал широко открытым ртом воздух, грудь ходила ходуном. – Дай… отды…шаться… Я ж не ветер, как мой отец… только сын ветра… – Сын северного ветра, – сказал ворон с легкой иронией. – Доблестный Аварис. А северные ветры покрепче южных и всех прочих. Верно? – Не знаю, – ответил Аварис сердито. – Гм… А как говорят о себе! – Южные тоже говорят. – Да, в этом вы все хороши. – Я только наполовину ветер. Земное меня тянет вниз. – Ну-ну, я бы сказал, какое место тебя тянет… Что слышно, говорю? Аварис молчал, всматривался в черного ворона со страхом и надеждой. Когда заговорил, голос был хриплым от горя: – Сегодня узнал в вирии… Узнал то, что ты наверняка знаешь давно. – О чем ты? – Аристей, о каком предназначении шла речь? Что великий Род хочет от своего мира? Аристей нахохлился еще больше. – Жареный петух клюнул?.. У нас всегда так. Только ради этого надо смешать все в кучу и начать сначала… – Какой ты жестокий, Аристей. Аристей равнодушно молчал. Аварис посмотрел на Город, такой прекрасный и полный жизни. – Это все должно исчезнуть? – Как и весь мир. – И мы? – А чем мы лучше? – Аристей… Ты знал – и ни слова? Аристей молвил с холодным равнодушием: – Что толку от знания? Миром правит другое. – Что? – спросил Аварис с надеждой. – Чаще всего звериная сила. Это еще понятно. Но иной раз такое, что я только удивлялся долготерпению Рода. Будь я богом… давно бы все порушил. Аварис смотрел воспаленными измученными глазами. – И тебе ничего в этом мире не жаль? Даже этого Вечного? Аристей покачал головой: – Нет. – Ты прожил здесь всю жизнь! – Аварис, только молодых пугает смерть. Я видел, как поднимались и рушились города, как возникали новые народы и рассыпались в пыль царства. Мне и себя не жаль. Все настолько одинаково, что в смерти хоть какая-то новизна… А так мои прожитые годы похожи на барханы. Аварис зябко, несмотря на зной, передернул плечами. – Ты говоришь как бог! – Потому что им тоже все едино. Они жили слишком долго. Мир мог бы попытаться спасти разве что молодой бог… только что родившийся… но даже он бы не успел. С башни было видно, как на площади и на ближних улочках играли детишки в стукалку, катались друг на друге, носились с воплями. Трое пьяных гуляк вразнобой орали песню. Степенные прохожие гуляли по главной улице, заглядывали в окна, искали то ли новых развлечений, то ли новую журку. Из кузнечного ряда поднимались дымки, несли опрятные запахи железа и пота, из хлебных рядов вкусно пахло горячими булочками. На дальнем краю площади пели и плясали бродячие музыканты. Помост, где сожгли невесту Маржеля, уже исчез, а черное пятно гигантского костра затоптали, затерли подошвами. Сквозь реденькую толпу неспешно протискивались на конях трое огромных людей нездешнего сложения. Аристею почудилось, что признал троих из Леса. Недавно разговаривал с ними, когда в личине ворона посетил остров Буян. Далеко же забрались снова! Аварис заметил их тоже: – Странные люди… Как ты думаешь, кто они? – Невры, – равнодушно ответил Аристей. – Невры из Большого Леса. – Ты их знаешь? – Я многих знаю. Эти как вышли в звериных шкурах из Леса, так и прут как лоси через белый свет. Разве что камень на железо сменили… Ого, у рыжего каков Посох! Я не думал, что он еще существует. Слабая искорка интереса погасла в темных глазах Аристея так же быстро, как и вспыхнула. Аварис сказал с болью: – Потому мир и гибнет, что те, кто мог бы спасти… или попытаться спасти… не шелохнут и пальцем. – Аварис, – сказал Аристей равнодушно, – поживи с мое. – И что будет? – Увидишь хоть часть героев, каких видел я. Уразумеешь, что я когда-то был тобой, а ты мною – нет. – Как это? – Мне было двадцать лет, как сейчас тебе. Я тебя понимаю. Но как сможешь ты понять меня? Точнее, когда? Аварис проводил взглядом три могучие фигуры: – Мне кажется, они кого-то ищут. – Люди, – бросил Аристей. – Что? – Человек всю жизнь чего-то ищет. Этим и отличается от богов. Три далекие фигурки в звериных шкурах растворились среди узких улочек и редких прохожих. Головы странных пришельцев, такие разные между собой, еще долго маячили над толпой, их скрыл угол улицы. Аварис сказал печально: – Кажется, скажи им сейчас, что мир обречен, что ни боги, ни звери… они и тогда будут искать. Аристей не ответил. Погасшие глаза без выражения смотрели на веселящуюся толпу. |