Книга Охотники за магией, страница 70 – Юлия Галанина

Скалились они зря. Ряха не пальцем был делан и выдрать меня из-под его руки не смог бы даже Легион Обрубленный Хвост в полном составе.

— Отличные друзья! — подхватила я, бесцеремонно оглядываясь по сторонам. — И за это, несомненно, стоит выпить.

Это предложение сдружило всех нас ещё больше.

Было выпито и не по разу. Свою порцию я пригубливала, а потом сливала Ряхе в кружку, про себя думая, стоит или не стоит расстраивать его информацией, что сестра слёзку тоже не переносит.

А потом мы долго и проникновенно пели длинные задушевные песни, пока не рассвело и мгла за окнами из чёрной не стала серой.

Это, видно, и было сигналом к закрытию кабачка.

Тем же манером, как спустились, мы с Ряхой величественно ушествовали на второй этаж.

В коридоре, предчувствуя близкую постель, он всё-таки споткнулся. Еле его удержала.

— Ничего, Двдцать Втрая, — заплетающимся языком выговорил Ряха. — Я в пррядке!

— Мы оба там, — утешила я его. — Последние шаги, терпи, король.

— Из последних сил терплю, — признался Ряха. — Скоро лопну.

— Тогда пошли на двор, — вздохнула я и повела его к лестнице на кухню.

На кухне было тихо и безлюдно, лишь дремал на лавочке мальчишка. Уличная дверь была закрыта на огромный кованый крючок.

Ряха, наконец-то, первый раз за ночь отпустил мои плечи, поддел пальцем крюк и, без церемоний толкнув дверь головой, исчез во дворе. Дождь так и полосовал деревню.

Я стояла, прислонившись к косяку, и дремала, потому что держаться в вертикальном положении самостоятельно сил у меня тоже уже не было, всё-таки несколько часов орать незнакомые песни — это не семечки щёлкать.

Ряха вернулся мокрый (от дождя, не подумайте чего плохого), но куда более бодрый, чем вышел. И дождь его освежил, и мечта осуществилась…

— С облегчением, — поздравила я его, просыпаясь.

— Спасибочки, — отозвался счастливый Ряха. — Хорошо-о-о… Как Медбрат по душе босиком прошёл. Ну, теперь и жить можно. Пошли.

И мы снова стали подниматься.

И поднялись, что удивительно.

Я довела Ряху до его кровати, проследила, чтобы он упал в неё, а не мимо — сама удивилась своей заботливости и решила, что я или святая, или это меня забавляет, или я оправдываю злоупотребление слезой Медбрата только будущим королям и только в карьерных целях. Одно из трех.

Прошла к себе и, задумчиво глядя в залитое дождём оконце, вспомнила последние строчки песни, которую мы старательно пели перед тем, как разойтись:

А четвертого, толстого, съели…

Забралась под одеяло, обняла подушку и заснула, думая, где может пережидать в горах такой обложной дождь золотой дракон. Или на той высоте дождя не бывает, только снег?

* * *

Поспать дольше обеда мне не дали — принесли завтрак.

Девушка, не доверяя это дело мальчишке, сама внесла поднос с молоком и свежими, ещё тёплыми булочками.

— Спасибо, — сонно пробормотала я из-под одеяла. — Поставьте там, я сейчас… — надеясь, что девушка уйдёт, и я буду спать дальше.

Но у девушки были другие планы.

— А что хотел бы получить на завтрак ваш спутник? — спросила она заботливо.

И я про себя подумала: «И Ряха плакался, что в любви ему не везёт…»

— Вы ему кислого молока полведра принесите, — посоветовала я. — Он будет вам очень признателен. И мяса кусок. После вчерашнего веселья иных изысков он не оценит.

— Полведра? — изумилась девушка.

— Никак не меньше, — вздохнула я, пытаясь замаскировать этим вздохом зевок. — Кислого молока надо столько же, сколько накануне было выпито слёзки. А он никак не меньше полведра её откушал.

— Но полведра… — продолжала сомневаться девушка.

— Королевская доза, — объяснила я. — Причём нести лучше в ведре, — пить удобнее.

— Хорошо, пойду, ведро найду, — немного растерянно решила девушка и вышла.

Тёплые булочки искушающе пахли. И неуклонно остывали.

Плюнув на сон, я занялась ими, лениво думая, обратит ли девушка внимание на слова «королевская доза» или нет.

Дождь так же сеял, — а это, значит, вечером кабачок будет полон.

Как я и предсказывала, Ряха с благодарностью похмелился полуведром кислого молока и вновь развил бурную повстанческую деятельность, огорчив девушку невниманием.

Жуя на ходу мастерски запечённое на углях мясо, он вошёл ко мне в комнату, протянул лист бумаги и карандаш, и сказал:

— Записывай.

И принялся диктовать имена и занятия людей, с которыми вчера познакомился.

Я уже исписала лист с обеих сторон, — но имена всё ещё не кончались.

— Да ты же после вчерашнего и своё-то имя забыть должен? — удивилась я.

— Я же вчера не развлекался, а дело делал, — с глубокой внутренней логикой ответил Ряха.

— Дело — не дело, но от такого количества слёзки и кони дохнут, — предупредила я.

— Знаю, — серьёзно сказал Ряха. — Но по-другому мне бы и не поверили. Помыться бы…

— Обратись к доброй девушке, что носит тебе вёдрами кислое молоко, — посоветовала я. — Похоже, в её сердце для тебя открылся хороший кредит.

— То, что простительно легионеру, непростительно королю, — заявил вдруг Ряха.

Я даже немного опешила.

— Ты серьёзно?

— Серьёзно, — кивнул Ряха. — Я прикинул, что к чему и понял, что меня зацепило: мне интересно стать королём. Я почувствовал, что это — моё. Понимаешь? И мне сейчас совершенно не хочется отвлекаться на девушек.

— Ря-а-а-а-ха!.. Я тебе всего лишь помыться в бане предлагаю! — всплеснула руками я. — Просто для тебя — девушка сдвинет банный день. Для меня — нет. Потому что она тобой явно очарована.

— Ладно, уговорила, — величественно кивнул Ряха.

Как я пророчила, банный день впервые в истории заведения сдвинули.

Ряха помылся — и снова плотно засел в общем зале.

Туда понемногу подтягивались новые друзья и знакомые, проспавшиеся после весёлой ночи и теперь мучительно соображающие на трезвую голову, не привиделось ли им вчерашнее от слишком большой дозы горячительного?

Входя в зал и узрев Ряху, некоторые заметно вздрагивали, и на лицах у них появлялось тоскливое выражение: «не привиделось…».

Зато у других зажигались глаза: нудный круг привычных забот порвался о Ряху, как о клинок.