Онлайн книга «Принц для сумасшедшей принцессы»
|
– …! – витиевато ругнулся Генрих. – Так это не сон! – Явь, друзья мои, истинная явь. – Призрак Саймона излюбленным жестом погладил свою холеную бородку. – А она всегда намного интереснее снов! – Зато во сне никого мечами не пыряют! – не остался в долгу сильф, выбираясь из валяющейся на боку корзины. – Ну так ведь и любовь во сне – не настоящая! – ехидно хихикнул магистр. – Тебе, поди, часто Ульрика снится? А толку-то… Ответом ему стало сердитое сопение барона, подразумевающее, что маг хоть и добрый, а умеет-таки садистски наступать на любимые мозоли. Сдувшийся в тряпочку шар покоился на вершине красивого, начинающего чуть-чуть зеленеть пригорка, под склоном которого пробегал игривый ручей. Чудом не развалившаяся при падении корзина лежала тут же. Друзья чинно расселись на пустой оболочке приказавшего долго жить монгольфьера и наслаждались предоставленным Саймонариэлем завтраком. В связи с еще дающим знать о себе похмельем аппетит у всех разыгрался нешуточный. – Значит, ты нас спас? – придирчиво, но не совсем разборчиво допрашивал мага барон, не забывая уминать поджаристую перепелиную тушку. – Точно, – лукаво прищурился призрак, – вы падали, а я подхватил шар и обеспечил вам безопасное приземление, причем истратив на это большую часть своей магической энергии, и посему… – Вернуть нас домой ты сейчас не можешь! – закончил за него Ланс. – Слышали уже, поняли! – Не могу! – стараясь выглядеть убедительным, драматично вздохнул магистр. – Жизнью клянусь! – Вывернулся, – хмуро буркнул барон. – Всем известно: эльфы – первейшие вруны и ловкачи. А уж если бессмертный маг жизнью клянется – тут и вообще глухо… Кажется, призрак покраснел. – Хорошо, – сбивчиво затараторил он, – клянусь жизнью Ульрики. Это для тебя весомее прозвучит? Генрих недовольно нахмурился: – Вот не приплетал бы ты принцессу к своим мошенничествам… Призрак мага, левитирующий невысоко над холмом, так возмущенно всплеснул ладонями, что мотыльком подлетел вверх: – Так ведь о ней и разговор! – Рассказывай, – коротко приказал барон, вытирая салфеткой замаслившиеся пальцы. – Но без околичностей! – Ну ясно дело, – обрадовался Саймон и немногословно обрисовал все произошедшее на Поющем Острове. – Вот ведь девка негодная, – раздраженно буркнул орк, – ей бы дома сидеть спокойно, рожать, а она вон чего удумала – за демоницей на драконе гоняться. Вот поймаю Мелеану – самолично ее ремнем выдеру… – Поймать бы ее еще! – печально вздохнул полуэльф. Путешественники скорбно помолчали. – И это еще не все, – продолжил магистр. – Увидел я в хрустальном шаре, что наслала Ринецея на принцессу проклятие страшное, смертное. И хоть отсрочено его осуществление амулетом Чумы, но все равно – рано или поздно оно Ульрику настигнет… Ланс шокированно ахнул. Генрих судорожно схватился за пояс, отыскивая оставшуюся дома рапиру, не нашел и посерел лицом: – Что делать-то теперь станем? Саймонариэль довольно прищурился: – Есть выход. Где-то в Диких землях хранится одна из Алатор – дага Радужная игла, а именно она открывает путь на Радужный уровень, куда Мелеане попасть надобно. Сумеете добыть дагу и передать ей – принцесса посетит Обитель богов, найдет там источник с живой водой, умоется ею и избавится от проклятия… – Послушаешь тебя – так все просто! – проворчал орк. – Я уже устроил ваш отлет на шаре и занес в нужное место, – как ни в чем не бывало продолжил Саймон, – а теперь пришел ваш черед проявлять смекалку да изворотливость. – С голыми руками? – окрысился Огвур. – Саймон, мы ведь не боги… – Знаю, – улыбнулся архимаг. – Поэтому я могу исполнить ваши желания, по одному на брата! Вон Марвин уже пожелал завтрак… – Очень своевременно, – похвалил тысячник, отпивая из бутылки белого эльфийского. – А то несподручно мне это – на больную голову подвиги совершать. А я вчера немного недопи… перепи… – Он запутался в описании своего состояния. – Ясно, перенедопил! – сочувственно поддакнул Саймон. Орк облегченно просиял: – Точно! – Так чего желаете получить? – поторопил друзей магистр. – Решайте быстрее, а то у меня энергия заканчивается. – Гиарду! – выкрикнул Генрих, и рапира немедленно упала к его ногам. – Симхеллу! – потребовал Огвур и безотлагательно получил желаемое. Саймон выжидательно повернулся к Лансанариэлю: – А тебе чего хочется? – Помаду, – чуть подумав, убежденно заявил полуэльф. – Любимую розовую, с перламутром, в сиреневеньком футлярчике! Ну ту самую, что мне Марвин наколдовал, – волшебную, нескончаемую, с охлаждающим эффектом, мятным вкусом и ментолом… Архимаг оторопело округлил глаза: – В сире… по… по… чего? Помаду? – Именно! – беззаботно кивнул полукровка. – Ту самую! – Да на кой гоблин тебе сдалась эта фигня? – возмущенно заорал Генрих. – Ты чокнулся, что ли? Совсем на косметике помешался! – Жаль, что она тебе мозги не остудила! – молвил кислым тоном некромант. – Цыц! – приструнил критиканов орк. – Лансу лучше знать – зачем! – Пока даже не подозреваю зачем, – меланхолично отозвался полукровка. – Но хоть убей меня на месте, а уверен – она нам понадобится! Сердце глухо екнуло у меня в груди и почти остановилось, преисполненное жалости к этим убогим существам, сплошь покрытым ужасающими язвами и коростами. Замотанные в лохмотья, оставшиеся от некогда добротной одежды, уродцы баюкали заживо гниющие культи рук, напоминающие корни засохших деревьев. Подслеповато щурясь от яркого солнца, жалкие обитатели вонючих бараков скорбно выползали наружу, разглядывая меня с недоверчивым интересом. Но в передних рядах жалких калек я заметила двух мужчин, еще сохранивших некое гротескное подобие былой привлекательности и внушительности. Первый, бесспорно, являлся троллем, ибо лишь представители этого народа обладают подобными кряжистыми фигурами и широкими, бочкообразными грудными клетками, сплошь заросшими темными волосами. Его черные глаза внимательно следили за каждым моим движением, выражая задумчивое недоумение, исполненное воистину королевской выдержки. Похоже, он усиленно пытался вспомнить что-то чрезвычайно важное и нужное. А вот второй вожак отреагировал на меня далеко не так спокойно. – Лопни мои зенки! – бесцеремонно заорал он, радостно всплескивая широкими лапищами и хлопая себя по мускулистым ляжкам. – Три волны мне в корму! Да это же баба! Клянусь килем знаменитого клипера [38] «Вепрь» – настоящая баба… |