Книга Ирландское сердце, страница 81 – Мэри Пэт Келли

Ну вот, началось. Пошли приказы. Внезапно я начала нервничать.

– Послушайте, отец Кевин. Я чувствую, что пока не готова брать в руки ружье за Ирландию, – заявила я.

– О, мы этого от вас и не ждем, Нора. – Он наклонился ближе ко мне и понизил голос. – Как я вам уже говорил, немцы хотят получать оплату в долларах. Мы просим вас класть деньги, которые Дочери Эрин собирают в Ирландии, на ваш банковский счет. Англичане следят за счетом Мод и отслеживают всех, кого считают сочувствующим нам. Они даже задают вопросы по поводу любых крупных сумм, которые платят колледжу. Но вы можете держать деньги у себя, а потом переводить их в долларах, объясняя это тем, что посылаете деньги домой.

– Любые большие деньги, оседающие на моем счету, будут выглядеть неправдоподобно, – возразила я. – Мне едва удается сводить концы с концами.

– А что, если у вас вдруг появятся щедрые клиентки – женщины, благодарные вам за то, что вы познакомили их с Парижем, и готовые хорошо платить вам?

– Это что, пророчество? – поинтересовалась я.

– Достоверный факт, – кивнул он.

Но после этого прошел целый месяц. Мод по-прежнему была в Дублине. Забастовка закончилась. Победили работодатели. Британские рабочие так и не приехали поддержать дублинских бастующих. Ирландцам пришлось отступить. Работу могли получить только те, кто дал обещание не вступать в профсоюз. Отец Кевин рассказывал, что Мод в письме написала ему про деньги, которые Джон Куинн прислал для семей забастовщиков. Сама она занималась тем, что распределяла эти средства, чтобы люди могли выкупить из ломбардов свое имущество.

– Ростовщики наживаются на чужой трагедии, – сказал отец Кевин. – Очень печально.

Я проводила время в Лувре, копируя любое подходящее платье и больше узнавая о художниках, хотя к Гертруде Стайн больше не ходила. До сих пор страдала от выходок ее служанки.

А после мессы отец Кевин сказал мне, что на следующий день я встречусь со своими клиентками у мадам Симон.

18 февраля, 1914

Перед студией мадам Симон меня ожидали Молли Чайлдер, мадемуазель Бартон и еще одна пожилая дама, Алиса Стопфорд Грин. Молли сообщила мне, что Мэри Спринг Райс вернулась в Ирландию.

Я помогала идти Молли Чайлдерс, которая с большим трудом поднималась по ступенькам, крепко хватаясь за поручни. Я вела ее, поддерживая сзади, а мадемуазель Бартон – спереди. Смелая женщина, эта Молли Чайлдерс.

Я размышляла, что бы такого сказать, пока мы медленно поднимались по лестнице.

– А вам известно, что в этом доме жила и держала свой знаменитый литературный салон мадам Жофрен? – спросила я, как будто сама знала все подробности о женщине, которая принимала здесь самых заметных фигур французского просвещения.

На самом деле я не слышала ни про нее, ни про ее салон, пока мадам Симон специально не проинструктировала меня по поводу исторической ценности этого дома. Нет в Париже такого места, за которым не тянулась бы какая-нибудь байка или сплетня.

Однако мадемуазель Бартон знала о мадам Жофрен все.

– По-моему, мой прадед «Ирландец» Том Бартон приходил на ее званые обеды по средам, когда был в Париже. Однажды он встретил там мадам де Помпадур. Хотя ближе он был знаком с более молодой любовницей Луи XV, Мари-Луизой О’Мерфи, чей отец был ирландским военным.

– А-а-а, – откликнулась я.

Господи, она говорит о людях, живших сто пятьдесят лет тому назад, так, будто это ее соседи. Да, у таких семей долгая память!

Молли наконец-то добралась до верхней площадки.

– А я бы не хотела быть королю любовницей или еще кем-то, – заметила она. – Мы, американцы, были правы, когда отмели всю эту чушь. Правильно я говорю, Нора?

– Точно, – согласилась я, а сама подумала обо всех тех французских аристократах, которые взбирались по крутым ступеням на гильотину.

Есть революции и есть… революции. Хотя, насколько я знала, английские агенты следили за Мартой Вашингтон. Я думала о человеке, который шел по следам Констанции Маркевич, вспоминала рассказы Мод про шпиков, угрозы генерала Уилсона. Я немного волновалась, что эти женщины, замеченные в симпатиях к делу, привлекут внимание британского правительства. И, конечно, если они станут контрабандой вывозить деньги из Ирландии, правительство это заметит.

Однако отец Кевин возразил, что англичанам эти женщины известны как модницы, выезжающие в Париж покупать новые наряды.

– А вы – просто сопровождающий их гид. К тому же у нас есть свои связи в Дублинском замке, – сообщил мне он. – Британская разведка вас ни в чем не подозревает. Угрозы Уилсона были лишь пустой болтовней.

Очень хорошо. Хотя я и была слегка разочарована, что так легко попала в число тех, кого не принимают всерьез.

Тем временем я думала, как объяснить мадам Симон появление этих дам, пока Жоржетта вела нас в студию. Ведь я обещала избегать Мод и Констанции. Однако эти трое выглядели настолько респектабельно, что вопросов вообще не возникло – особенно после того, как каждая из них заказала дневное платье и пальто, а еще попросила позволения выбрать фасон из коллекции старых мастеров.

Мадам Симон начала с мадемуазель Бартон.

– Уважаемая фамилия, мадемуазель, – сказала она ей. – Я сама очень люблю вино из ваших виноградников.

На это мадемуазель Бартон ответила:

– Нужно будет прислать вам ящик.

Это очень помогло делу.

Мадам Симон и Жоржетта разве что в реверансе не приседали перед мадемуазель Бартон, когда вели ее в примерочную, чтобы снять мерки и показать ей образцы разных тканей. Мы с Молли и Алисой тихонько говорили по-английски ни о чем, тщательно следя за тем, чтобы не сказать лишнего о своей миссии. Молли упомянула написанную Алисой книгу «Создание Ирландии и ее уничтожение» и удивилась, что я ее не читала.

– Это замечательная книга. Она дает представление об истории Ирландии на примерах великих гаэльских фамилий – прекрасная музыка и литература, которые были уничтожены Тюдорами, – сказала Молли.

– Звучит совсем как «Анналы четырех мастеров» ^[117], – отозвалась я. Пусть эти дамы знают, что и мне кое-что известно об истории моей родины.

– Что ж, спасибо, Нора, – ответила Алиса. – Это прекрасный комплимент. При написании своей книги я действительно ссылалась на древние манускрипты.

Она рассказала мне, что выросла в городке Келлс и, естественно, интересовалась…

– …«Келлской книгой» ^[118], Евангелиями Коламбы, – закончила я за нее.