Книга В паутине снов, страница 18 – Настя Любимка

— Нет, вот это наглость! — возмутилась Ранира. — Перед ней извиниться пытаются, а она предлагает яд!

Наглость? О да, это твоя вторая стихия. Я прищурила глаза.

— Милая, ну кто же так извиняется? — тихо спросила я.

Ранира отпрянула от меня. Правильно, таким голосом я говорю крайне редко. И нужно очень постараться, чтобы меня так разозлить. Впрочем, у этой нахалки получилось.

— Ты принцессу Амрэль тоже будишь, чтобы принести извинения? А может, так же на ухо орешь? Ранира, я спасла твою никчемную тушку! Выспалась? Молодец! Я, к твоему сведению, легла лишь под утро. И запомни, хорошенько запомни, я больше и пальцем не пошевелю ради тебя! Свои извинения можешь оставить при себе, мне прекрасно видно, насколько они искренни! — каждое слово, будто удар хлыста, тихо и ядовито.

Ранира посерела. Да, я такая противная, когда не высплюсь. И боюсь, этому состоянию есть еще одно объяснение. Я рукой пощупала простыню. М-да, задержимся мы в этой деревеньке еще на три дня. А лично я и шагу не сделаю из этой комнаты. Живот скрутило, я поморщилась.

— Ты ранена? — подлетела ко мне метаморфша.

Ох ты ж, елки зеленые, я и забыла, что у ее расы чутье под стать волчьему.

— Нет, — выдавила я. — Оставь меня в покое.

Но эта пигалица рывком скинула на пол одеяло. Да, я понимаю, что естественно, то не безобразно. Но все равно мои щеки пылали от стыда! Впрочем, Ранира и сама зарделась.

— Я… прости, — выдохнула она.

— Налюбовалась? Одеяло верни! — фыркнула я.

— Да, конечно, — растерялась она, но быстро взяла себя в руки.

Дважды встряхнула одеяло и накрыла меня. Ути-пути, какие мы заботливые…

— Я пойду, наверно… — пряча глаза, сказала она.

— Иди-иди, — хмыкнула я и мысленно подозвала свой чудесный баул.

Девушка вылетела из комнаты одновременно с плюхнувшейся на подушки сумкой.

Порывшись в ней, я нашла пустой пузырек. Не хотелось, чтобы на простынях оставалась моя кровь. Я управляю водой и без особого труда могу отделить кровь от ткани. Что я и сделала. Закрыла крышкой пузырек, позже сожгу его. Не хватало еще, чтобы кому-нибудь с дурными наклонностями попала моя кровь! Это же такое проклятие наслать можно, что во веки веков не расхлебаешь!

Так, где там матушкин отвар? Я самозабвенно рылась в сумке. Прямо перед моим отъездом, точнее до того, как увидеться со мной, мама заехала к знаменитому магу-целителю и за огромные деньги купила специальное зелье. Его нужно выпить во время женских дней. И после того, как недомогания пройдут, их не будет целых шесть сайше, причем без всякого вреда для организма.

Многие аристократки покупают это зелье, чтобы не забеременеть от случайного партнера. Дело в том, что нравственностью придворная жизнь не отличается. Мужья изменяют женам, а жены методично наставляют рога супругам.

Но я не знаю, что ждет меня впереди, в какие ситуации я могу попасть. Я нужна самой себе в активном и разумном состоянии. А не с регулярными женскими днями, когда хочется все крушить, ломать и рвать на части.

Фу, какое противное зелье. М-да, и эта отрава так дорого стоит? Я понюхала уже пустую скляночку. Аромат все еще витал над ней. Я безошибочно определила четыре компонента, но вот остальные оказались для меня загадкой.

А теперь можно и поспать. Надеюсь, магистр догадается разобраться с наемниками. Мне сейчас не до этого.

Уже сквозь дрему вспомнила, что забыла сделать еще одну вещь. Поборов лень, достала из сумки плотный отрез ткани и постелила сверху простыни. Ох, как же я не люблю эти дни!

Может, это действие отвара, но как только моя голова упала на подушку, я уснула.

* * *

— А ты красиво рисуешь, — раздался восхищенный возглас за моей спиной.

Я резко обернулась к говорившей. Первым желанием было убежать. Но спутники девушки, имевшие на груди нашивки из трех скрещенных листьев, недвусмысленно дали понять, что этого я сделать не смогу. Слишком хорошо я знала тех, кто носит данный знак на груди. Маги высшей ступени! Точно такой знак был у тех, кто ворвался в наш город и стер его с лица земли. Мне было шесть лет. Прошло уже четыре года, но я никогда не забуду тот день, да и последующие тоже. Я лишилась всего: титула, родных и друзей. Но сохранила жизнь, которая сейчас оборвется.

Я нежелательное лицо на территории Теневой империи. Носитель светлого дара, дара Жизни. Именно я послужила причиной уничтожения своего рода и всех принадлежащих нам территорий. Тогда мне бы не пришло это в голову. Но четырехлетние скитания по городам и трактам открыли мне глаза на произошедшее. Император уничтожал всех носителей светлого дара. Я была не единственной, кого коснулось это горе.

— Ты красиво рисуешь, — вновь произнесла девушка, внимательно вглядываясь в мои каракули на песке.

Я пыталась определить, кто же она такая, но кроме того, что на вид ей лет шестнадцать и она принадлежит к аристократическому роду, больше понять не смогла.

— Благодарю, леди, — выдавила я, глядя себе под ноги.

Я давно не одна из них. Я сирота, скитающаяся по империи, дитя, не нужное никому, кроме самой себя.

Мужчины за спиной девушки зашипели, я вздрогнула. Что не так я сказала? Чем оскорбила ее сиятельство?

— Нет. — Сталь в голосе девушки заставила вздрогнуть повторно, но я так и не подняла глаз от мокрого песка.

Было ли мне страшно? Нет, страшнее уже не станет. Страх давно стал частью моей жизни, и я не удивлюсь, что содеянное вчерашней ночью и привело этих господ в село. Моя магия, мой дар, я не смогла отказаться от него и не смогла не спасти новорожденную девочку. Я вдохнула в нее жизнь. И тем самым раскрыла себя. Но… я не жалею.

— Я — Мартина, — подходя ближе, представилась девушка. — Как зовут тебя, дитя?

— Ликая, леди Мартина, — все так же не глядя на нее, тихо ответила я.

Ликая, вот и все, что осталось от моего имена Герцогиня Анрет Ликая Веросская, четыре года назад превратившаяся в Ликаю.

— Ликая, — словно пробуя на вкус мое имя, задумчиво протянула леди Мартина. — Мне нравится, красивое имя. А родители?

— Я сирота.

— Вот как… — протянула леди. — Составь мне компанию за завтраком.

— Ваше… — хором воскликнули мужчины, но почему-то резко замолчали.

Я подняла голову, чтобы увидеть, как маги хватают воздух губами, но не могут произнести ни звука.

Я замерла, медленно переводя взгляд на восходящее солнце. Именно увидеть рассвет я и пришла на берег моря. И сейчас в немом восхищении любовалась багряно-красными лучами самого ласкового светила в мире, всплывающего над горизонтом.