Книга Случайная, страница 47 – Екатерина Риз

- Лид, это же Давид. Он по залу идёт, а на него все бабы, как гирлянды вешаются.

- Знаю.

- И зачем тебе это?

- Ань, ты так говоришь, как будто я этого хотела. Но случилось вот так. Я и сама, может, не рада.

- Тогда что?

Я помолчала, теребила угол подушки.

- Кажется, я его люблю. – Зажмурилась, даже рассмеялась. – Ань, я никого так не любила. Никого так не ждала, с ума не сходила. Не знаю, что делать с собой.

- Ты сдурела.

- Сдурела, - согласилась я. – Это именно то слово. Когда его нет, мне кажется, что я его ненавижу, что я злюсь, что он появится, и я ему всё выскажу. Всё, что думаю! А когда появляется… - Я руками развела. Потом повторила свою мысль: - Со мной никогда такого не было. – Усмехнулась. – Со времён Стёпки Морозова.

- Нашла, кого вспомнить! – Анька аж хохотнула от неожиданности.

- Ничего другого на ум не приходит.

- Тебе тогда пятнадцать было.

- Вот так я себя сейчас и чувствую. Веришь или нет. Глупой и странной.

Анька повернулась ко мне, присмотрелась с интересом, затем заговорщицки улыбнулась.

- Но он ведь классный, да?

Я в ответ не улыбнулась, проговорила серьёзным тоном:

- Чересчур. Таких не бывает. – Я отшвырнула от себя подушку. – Или бывают, но таким, как мы они не достаются. Их судьба такие, как Алина Потапова.

- Ну, видимо, что-то в их общей судьбе пошло вкривь и вкось. Кто сказал, что для тебя это плохо?

Я завалилась на диван и закрыла глаза. В который раз за это утро пожала плечами, а про себя подумала: ну почему ты опять не звонишь?

- Возьми и позвони ему сама, - сказала сестра, а я встрепенулась, глянула на неё испуганно.

- Я что, вслух это сказала?

- Ну да. А что?

Вздохнула, не зная, как реагировать на свою беспечность.

- Видимо, всё плохо, - отозвалась я.

Анька глаза закатила, и настойчиво повторила:

- Позвони ему сама. Лида, я тебя не узнаю. Это когда ты из-за мужика так переживала?

Вообще, Анька права. Почему я отвела себе роль встречающей на вокзале? В конце концов, самое страшное, что может случиться, это то, что Давид в очередной раз не ответит на мой звонок или его телефон окажется выключенным. Но он хотя бы будет знать, что я жду, скучаю, беспокоюсь. А не живу своей жизнью, порхая как бабочка, от цветка к цветку, не зная горя и печали.

Но на глазах сестры и тёти я звонить не осмелилась, переживая, что не смогу сдержать огорчения, если не смогу поговорить с Давидом. Вышла из их подъезда, прошла через заставленный машинами тесный дворик, и, оказавшись за углом, достала из кармана телефон и набрала номер. Честно, не ждала услышать голос Давида. Была готова к чему угодно неприятному, но не к его голосу в трубке. А он взял и ответил, причем, его голос прозвучал протяжно, насмешливо и только для меня, со знакомыми заигрывающими интонациями.

- Аллё, - пропел Давид, и я в первый момент растерялась. Но уже в следующий в меня словно одним глотком жизнь вдохнули. Мне стало легко, захотелось улыбнуться, оглянуться по сторонам и понять, что жизнь-то, на самом деле, прекрасна. И довольно проста, пока не начинаешь придумывать себе лишние проблемы, причём на ровном месте.

- Привет, - сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, а не звенел от счастья, как у малолетки. – Ты занят?

- Ты очень вовремя позвонила. Могу сказать, что с этого момента я на сегодня освободился.

- Надеюсь, что как раз собирался позвонить мне.

Давид хохотнул.

- Подумывал, - то ли признался, то ли поддался на мою уловку он. – А чем занимаешься ты?

- Я наелась блинов у тёти, и теперь до пятницы совершенно свободна. Долг близкого родственника исполнила, навестила, выслушала, пообещала и дальше быть хорошей девочкой.

- А ты хорошая девочка?

- Хотелось бы надеяться.

- Мне нравится, когда ты плохая девочка. И всеми силами это показываешь.

Я невольно заулыбалась, но Давида решила припугнуть.

- Надеюсь, рядом с тобой никого нет. Иначе что люди подумают?

Давид весело хохотнул.

- Позавидуют. Так чем планируешь заняться? Не хочешь составить мне компанию?

- Опять собираешься прокатиться по городам и весям?

- Не совсем. Хочу деда навестить. Пусть порадуется молодой красотке. А то он скучает наедине с домработницей.

Как можно было отказаться от такого предложения? Я его даже не ждала. По крайней мере, так скоро. А Давид неожиданно сам захотел познакомить меня с дедом. С человеком, про которого по городу ходило больше слухов, чем правды. Борис Иосифович Кравец уже столько лет слыл затворником, что кроме слухов о его персоне ничего достоверного и не осталось. Девчонки в ресторане болтали о сокровищах, тайнах, преступлениях и баснословных миллионах этой семьи. Конечно, шёпотом, в глаза Кравецам даже Озёрский улыбался, ничего лишнего себе не позволял. А это о многом говорило. Петрович большие деньги за версту чуял, знал, перед кем раскланиваться. И поэтому мне было так любопытно.

Да даже если бы и не взыгравшее любопытство, разве бы я отказала любимому человеку, когда он захотел познакомить меня со своей семьёй?

Через двадцать минут я уже сидела в машине Давида. Он подъехал за мной к торговому центру, и я встретила его появление сияющей улыбкой. Правда, он её, скорее всего, даже не заметил. Говорил по телефону, и мне лишь рукой махнул. Пришлось смириться с тем, что всё опять идёт не по моему плану, не так, как я успела себе напридумывать за последние двадцать минут ожидания его появления.

- Я буду в Нижнем не раньше понедельника, - говорил Давид невидимому собеседнику, и я заметила, как он неожиданно поморщился. Это было не для меня, в этот момент Давид отвернулся, и на лице была досада. То ли я появилась в его машине не вовремя, то ли звонок был несвоевременным, но моё присутствие его стесняло. А голос в трубке явно был женским, это я расслышать успела. – Я приеду, и мы поговорим, - продолжал он. – Про деньги я тоже помню. Давай, до связи.

Он отвёл телефон от уха, отключил собеседника и уставился на экран. Не знаю, что он там видел, ничего кроме заставки на экране не было, но Давид смотрел на него и молчал. Я за ним наблюдала несколько секунд, затем решила поинтересоваться:

- Всё в порядке?

И уже в следующее мгновение он посмотрел на меня и озорно улыбнулся.

- Да. А ты за меня переживаешь?

- Конечно, переживаю, - удивилась я.

- Это здорово, - отозвался Давид, разглядывая меня. Именно разглядывая, словно мы первый день знакомы. После чего протянул руку и коснулся моих волос. – Здорово, когда за тебя переживают. – Отодвинулся, повернулся к рулю. – Поехали?