Онлайн книга «Времена года»
– Да! – последовал твердый ответ. – А зачем вам столько… яиц? – спросил он, когда машина тронулась с места. – У маминого баса пропал голос! А яйца очень полезны для голоса. Ты что, "Веселые ребята" не смотрел? Это же классика. – У мамы бас? – уточнил Илья. – Мне всегда казалось, что это мужской голос. – Твои познания в музыке впечатляют, – хмыкнула Май. – Вот что глиняная свистулька с человеком делает. У мамы бас, да. Мама отдельно, бас отдельно. Она концертмейстер у баса. Он понимающе кивнул и снова подумал о том, что надо сказать про поездку в Питер. Но в этот момент из-за поворота прямо перед «мерседесом» выехала машина, Илья едва успел притормозить, чтобы избежать аварии, после чего уже до самого дома Май внимательно следил за дорогой. А когда он вынимал из багажника пакет, она спросила: – Поможешь? – Конечно. Май широко улыбнулась и побежала с яйцами в обнимку к подъезду – открывать дверь. Илья вошел, а она помчалась дальше. И если спросить какой этаж – то придется кричать на весь лестничный пролет старенькой хрущевки. Впрочем, на третьем этаже был конец пути – гостеприимно распахнутая входная дверь, Май с яйцами у порога, а в коридоре – ее родители. Весьма почтенные люди, начавшие свое приветствие бодрыми голосами: – Ну, здравствуйте… – и молчание. Обоюдное. Илья рассматривал стоявшую перед ним немолодую пару, явно ожидавшую гостей. Он – в брюках, пуловере, рубашке и галстуке. Она – в строгом темном платье с кружевным воротником. По дому так не ходят. – Здравствуйте… молодой человек, – окончание приветствия прозвучало не очень уверенно. Илья почувствовал себя идиотом, стоя на лестничной площадке с продуктовым пакетом в руках. Особенно, после того как женщина – мама Майи, всплеснула руками и заговорила: – Проходите, стол уже накрыт. И тогда он повернулся к Май, безмолвно ее спрашивая: «Что это такое?» Она лучезарно улыбнулась в ответ и произнесла: – Добро пожаловать, Июль. В смысле, Илья. А это мои родители. Он перевел взгляд с Майи на родителей. Оба давно перешли порог зрелости. Обоим было явно за шестьдесят. Илья понял, что Май – поздний ребенок. Все ждали. Больше всего сейчас хотелось оставить у порога покупки, развернуться и уйти, чтобы не участвовать в этом фарсе. Но, кажется, пожилая пара тоже оказалась не совсем готова к встрече. Проделка Май слишком… перешла границы. Илья все-таки поставил на пол пакет. Но не со стороны лестничной клетки, а переступив порог квартиры. И сказал: – Добрый вечер. Отец Майи немного пришел в себя. Он явно ожидал увидеть кого-то другого. Протянул руку: – Добро пожаловать, Илья…? – Юльевич, – он снял пальто и протянул его Май. – Но лучше просто Илья. – Ну, проходите, проходите, что же вы стоите на пороге. Майя, сопровождай гостя, – забеспокоилась мама, сама же провожая Илью в зал. Он никогда не видел таких комнат. В ней почти не существовало свободного пространства. Каждый сантиметр площади был чем-то занят. Сначала Илье показалось, что он попал на склад. Впрочем, довольно милый. В гостиной, конечно, стояло пианино, вдоль стен – старые шкафы, до отказа заполненные книгами, на столике в углу – старый проигрыватель и около него – гора пластинок. На всех поверхностях – ноты, в свободных простенках – фото в рамках, посреди комнаты – круглый стол с кружевной скатертью. А над ним – большой абажур. В кино он такое видел. В жизни – нет. – Проходите, – продолжала приглашать гостя мама. Но проходить было просто некуда. А папа уже каким-то мистическим образом находился в комнате и открывал бутылку с вином. Уставленный хрустальными салатницами стол ясно говорил, что Илью ждали. Жаль только, что его самого забыли об этом предупредить. Май откровенно забавлялась ситуацией, усевшись в кресло. Она находила все это смешным? – Илюша, пожалуйте к столу, – мягко проговорила мама, показывая рукой на стул. Он сел. И молчал, наблюдая, как женщина в платье с кружевным воротником торжественно водружала в центр стола блюдо с тушеным мясом. – Маечка, поухаживай за гостем, – дала она команду после того, как села рядом с мужем. – Илюша, что вы любите? Вот, смотрите, «мимоза», «оливье». Селедочка под шубой. Май разместилась рядом с Ильей и безмятежно поинтересовалась: – Что тебе положить? «Мимоза» у мамы исключительная. – А мимоза – это что? – Вот сейчас и узнаешь, – на тарелке перед ним оказалась горка салата. Пока Илья задумчиво размышлял, какие ингредиенты входят в его состав, бокалы наполнились вином, папа поднялся из-за стола и поправил очки. Он очень хотел выглядеть важным и невозмутимым, однако выходка Май все же не давала в полной мере обрести почву под ногами. – Ну, за успешную сдачу Майей сессии. И за нашу встречу… Я – Михаил Львович, – запоздало представился он. Бокалы встретились, отозвались звоном и пригубились. Илья сделал маленький глоток. Вино было крепленым и недорогим. Он такое не пил. Он вообще не пил крепленые вина. Тем более, что они в большинстве своем десертные и подаются, как правило, после окончания трапезы. В качестве «разбавить неспешный разговор согревающим глотком». И уж никак не подходят для сопровождения ужина. Но обижать хозяев было нельзя. Взял в руки вилку, столовый нож и начал знакомиться с мимозой. – Я так понимаю, вы, Илья, не играете? – начал разговор Михаил Львович. – Ну почему же, – ответил гость негромко, – осваиваю один музыкальный инструмент. Рядом послышалось хихиканье Май. – И какой же? – Глиняную свистульку. Знаете, подарили буквально недавно. Сказали, это первый шаг к скрипке и полезная вещь в ведении бизнеса. Папа очень выразительно глянул на дочь. Май уткнулась взглядом в тарелку, но Илья видел, как подрагивают ее плечи. – А вы знаете, Илюша, что Маечку мы назвали в честь Майи Плисецкой? – мама явно спасала положение вещей, ибо отец растерялся вконец. – Правда? – Илья поднял голову от тарелки. Майя положила ему кусок мяса. Однако, нож оказался тупым, и преимущество пока было на стороне неразрезаемого мяса. – Да. Ее умирающий лебедь меня поразил. Она гениальна. – Майя гениальна, да, – согласился Илья. – Плисецкая? – моргнула мама. – И Плисецкая тоже, – согласился Илья. Михаил Львович издал непонятный звук и поправил очки. – Маечка, а зачем ты столько яиц принесла? И картошку? – мама обратилась к дочери, а потом повернулась и снова посмотрела на гостя. – Или, Илюша, это вы себе домой покупали? |